История теологии

во Христе. В Нем отражается Божие действие по отношению к

человеку, а также послушание человека и его возвышение до

богоподобия. Сотворение мира не имеет никакого иного значения,

кроме предвосхищения действия Божия, осуществившегося во

Христе. Учение о церкви и этика также разрабатываются в соот-

ветствии с христологической схемой: предполагается, что они

объясняют отношения между Богом и человеком, пример которых

предстает в личности и деяниях Христа.

Особенно характерна для построений Барта связь между учени-

ем о предопределении и христологией. Он, как представитель ре-

форматской традиции, придерживается учения о двойном пред-

345

определении. Однако выражение «предопределение» для него не

означает, что некоторые люди избраны к спасению, а другие — к

погибели. Оно относится ко Христу, который одновременно

представляет и избрание, и отвержение человека Богом. Участь

Христа отражает вечный процесс внутри Троицы, в котором Бог

избирает Сына, а в Нем — человека, отвергая Сына и подвергая

Его смерти для того, чтобы возвысить Его в вечную славу через

Воскресение. Таким образом, предопределение есть решение Бога

в вечности, означающее, что человек (все люди) принимается для

спасения, поскольку Сам Бог в образе Сына берет осуждение на

Себя.

Отсюда следует, что новозаветное повествование об Иисусе из

Назарета в истолковании Барта само по себе является не вестью о

спасении, но лишь указанием или образом того, что происходит в

сфере вечности как процесс внутри Божества. Спасение имеет

всеобщий характер и воспринимается практически как трансцен-

дентное событие, о котором письменное слово может лишь пред-

ставить свидетельство («Zeugnis»).

Смерть и воскресение Христа рассматриваются как аналогия

вечного процесса, в котором Бог отвергает и избирает Сына. При

таком толковании земная жизнь Христа вообще имеет второсте-

пенное значение. Лишь смерть является примером отвержения, так

же как воскресение знаменует вечное избрание.

В то же время происходящее со Христом представляет собой

парадигму для всего человечества. Через знание о вечном

спасении человек становится сопричастным ему. Это знание он

обретает через то, что говорится о Христе, то есть через

проповедуемое слово.

Таким образом, христология Барта в итоге приводит к фило-

софскому учению о всеобщем спасении. При ее сравнении со

взглядами ранней церкви можно увидеть, что концепция Барта

достаточно своеобразна: в ней есть как докетическая, так и

несторианская тенденция. Докетическая, поскольку евангельское

повествование становится иллюстрацией божественного процесса

внутри Троицы, а несторианская — поскольку человеческая

природа Христа никогда не отождествляется с Его

божественностью, но воспринимается лишь как аналогия

божественного. Последнее можно выразить в других терминах,

сказав, что историческое, то есть новозаветное, свидетельство о

Христе (которому Барт придает большое значение как таковому),

имеет какой-либо смысл лишь поскольку оно является выражением

того, что Барт называет «die Urgeschichte», то есть вневременного

процесса внутри Божества, действия Отца по отношению к Сыну.

346

«Христоцентрический» характер теологии Барта ведет к

резкому отрицанию любых форм «естественного» богословия. Уже

в комментарии к Посланию к Римлянам он подвергает критике

человеческую религиозность, то есть естественную религию,

основанную на лишь опыте человека и рассматривающую религию

как часть этого опыта. Все, что принадлежит человеку, должно

быть уничтожено божественным словом, которое «приходит

свыше» в бытие человека и ставит его перед выбором.

Когда Эмиль Бруннер в произведении «Natur und Gnade» (1934

г.) заявил о том, что у естественного человека должна быть точка

соприкосновения с проповедуемым словом, для того чтобы оно

могло действовать, Барт ответил категорическим «нет». Он отверг

не только естественное богословие в традиционной форме (мнение

о том, что человек имеет определенное знание о существовании

Бога, а также естественное знание о добре и зле), но и

представление Бруннера о «точке соприкосновения» (в

произведении, озаглавленном «Nein», 1934 г.). Спор привел к

расколу между двумя теологами. Тем не менее отрицание Бартом

естественного богословия произвело сильное впечатление на

современных теологов даже за пределами диалектической школы,

что отчасти отразилось в Барменском заявлении 1934 года.

Когда Барт выступил как теолог, он заявил, что опирается среди

прочего и на идеи Кьеркегора и Достоевского. В ранний период

своего развития он также непосредственно обращался к экзис-

тенциальной философии того времени, но позднее (а

именно в «Христианской догматике», 1927 г.) удалился от любой

философии. Так же как проповедуемое Слово само может

пробудить понимание у слушающих его без какой-либо точки

соприкосновения, следует заниматься теологией Слова без поиска

контактов с философскими учениями и системами.

Учение Барта о Слове и его христология точно соответствуют

друг другу, если рассмотреть структуру идей. Слово Божие со-

держится в Священном Писании, но само Писание не является

Словом Божиим в собственном смысле: оно лишь свидетельствует