История Тома Джонса, найденыша (Книги 7-14)

Так случилось и с Найтингейлом: убедившись, что Джонс не собирается предъявлять никаких требований, он почувствовал к нему расположение.

- Садитесь, пожалуйста, голубчик,- сказал он.- Я не припоминаю, чтобы когда-нибудь имел удовольствие вас видеть, но если вы друг моего сына и имеете что-нибудь сказать касательно молодой леди, я рад буду вас выслушать. Что же до того, сделает ли она его счастливым, так он сам будет виноват, если этого не случится. Я свой долг исполнил, позаботившись о главном. Она принесет ему состояние, способное сделать счастливым всякого рассудительного, благоразумного, трезво смотрящего на вещи мужчину.

- Несомненно,- отвечал Джонс,- она сама - целое состояние. Красавица, такая любезная в обращении, такая ласковая и так хорошо воспитана - она поистине само совершенство: вдобавок превосходно поет и удивительно играет на клавикордах!

- Я не знал за ней таких качеств,- сказал старик,- потому что никогда ее не видел; впрочем, если все это у нее есть, так тем лучше. И я очень доволен, что отец ее не выпячивал этих достоинств в пашей сделке,- для меня это лишнее доказательство его ума. Дурак поставил бы эти статьи наравне с приданым; но надо отдать ему справедливость, о них он и не заикнулся, хотя, понятно, женщину они не портят.

- Уверяю вас. сэр,- сказал Джоне,- она обладает этими качествами в самой высокой степени. Я-то, признаться, боялся, что вы не особенно охотно согласитесь па эту партию, что она будет вам не совсем по вкусу, так как сын ваш говорил мне, что вы никогда не видели молодой леди,- вот почему я н пришел. сэр, молить, заклинать вас. если вы дорожите счастьем вашего сына. не противиться его союзу с женщиной, обладающей не только перечисленными мной достоинствами, но еще и многими другими.

- В таком случае, сэр, мы оба вам обязаны,- отвечал старик.- Можете быть совершенно спокойны, так как, даю вам слово, я вполне удовлетворен ее состоянием.

- Сэр, с каждой минутой я проникаюсь к вам все большим и большим уважением. Удовлетвориться столь немногим, проявить такую умеренность разве это не доказательство здравого ума и благородного сердца?

- Ну, не так уж я был умерен, молодой человек, не так уж умерен,отвечал отец.

- Все больше и больше благородства,- умилялся Джонс,- и, разрешите прибавить, рассудительности: конечно, это почти безумство - считать единственным основанием счастья деньги. Такая женщина с ее маленьким, ничтожным состоянием...

- Хорошенькое же у вас мнение о деньгах, друг мой! - воскликнул старик.- Видно, вы знаете невесту лучше, чем приданое. Как вы думаете, сколько за ней?

- Сколько? Пустяк, не имеющий никакого значения для вашего сына.

- Понятно, понятно, он мог бы сделать выбор и получше.

- С этим я не согласен,- сказал Джонс,- лучшей жены ему не найти.

- Да. да, но я говорю в отношения приданого,- отвечал старик.- Так сколько же, вы думаете, приятель ваш за ней получит?

- Сколько? Вы хотите знать, сколько? Ну, самое большее фунтов двести.

- Вы изволите насмехаться надо мной, молодой человек?- проговорил старик с некоторым раздражением.

- Нет, клянусь вам, я говорю серьезно. По-моему, я назвал крайнюю цифру. Если я обидел молодую леди, прошу у нее прощения.

- Разумеется, обидели. Уверяю вас, что у нее в пятьдесят раз больше, и она должна будет прибавить к этому еще пятьдесят, прежде чем я дам свое согласие на брак.

- Теперь уже поздно говорить о согласии: даже если бы у нее не было пятидесяти фартингов, все равно сын ваш уже обвенчан.

- Мой сын обвенчан? - с удивлением проговорил старик.

- Ну да.- отвечал Джонс.- я полагал, что вы этого еще не знаете.

- Мой сын обвенчан с мисс Гаррис?!

- С мисс Гаррис? Нет, сэр, он обвенчал с мисс Нанси Миллер. дочерью хозяйки того дома, где он проживал,- с девушкой, мать которой хоть и принуждена отдавать внаем...

- Смеетесь вы или говорите серьезно? - торжественным голосом прервал его старик.

- Роль насмешника ниже моего достоинства, сэр,- отвечал Джонс.- Я пришел к вам по самому серьезному делу, предполагая, как это и подтвердилось, что сын ваш не посмел сказать вам о женитьбе на особе, которая гораздо беднее его, между тем как честь ее не позволяет скрывать этого дольше.

Старик стоял остолбенелый от этого известия, когда в комнату вошел какой-то джентльмен и поздоровался с ним, назвав братом.

Несмотря на столь близкое родство, братья по своему характеру были полной противоположностью. Пришедший тоже занимался когда-то торговлей, но, нажив шесть тысяч фунтов, он потратил большую часть этой суммы на покупку поместья, поселился в деревне и женился на дочери бесприходного священника, девице некрасивой и небогатой, но полюбившейся ему за неистощимую веселость.