История Тома Джонса, найденыша (Книги 7-14)

- Так я вам доложу,- продолжала она,- у него будет со временем громадное состояние.

- Без всякого сомнения,- отвечал Партридж.

- Да, я с первого взгляда узнала в нем настоящего джентльмена, но мой муж, здесь присутствующий, изволите ли видеть, всегда умнее всех.

- Милая, я признаю свою ошибку,- сказал хозяин.

- Ошибку! - не унималась его супруга.- А сделала ли я хоть раз такую ошибку?

- Но как же это, сэр,- удивился хозяин,- такой большой барин путешествует пешком?

- Не знаю,- отвечал Партридж,- большие господа иногда чудят. Сейчас у него в Глостере двенадцать лошадей и лакеев, и ничем ему не угодишь; но прошлую ночь, когда стояла такая жара, ему непременно захотелось освежиться прогулкой на высокую гору, куда я тоже ходил с ним за компанию. Только теперь уж меня туда не заманишь: такого страху натерпелся я там. Мы встретились на горе с престранным человеком.

- Голову даю на отсечение,- сказал хозяин,- если это был не Горный Отшельник, как его здесь прозвали. Добро б еще это был человек, но я знаю многих, которые убеждены, что он - дьявол.

- Да, да, очень похоже,- согласился Партридж,- и теперь, когда вы меня надоумили, я искренне убежден, что это был дьявол, хоть я и не заметил у пего раздвоенных копыт; впрочем, может быть, он наделен силой прятать их: ведь злые духи принимают вид, какой им вздумается.

- А позвольте, сэр, не в обиду вам будь сказано,- спросил сержант,позвольте узнать: что это за гусь - дьявол? Некоторые наши офицеры говорят, что никакого дьявола нет и что его только попы выдумали, чтоб не остаться без работы: ведь если бы всему миру стало известно, что дьявола нет, так в попах не было бы никакой нужды, вроде как в нас в мирное время.

- Эти офицеры,- заметил Партридж,- должно быть, очень ученые.

- Ну, какие они ученые! - отвечал сержант.- Они, я думаю, и половины того не знают, сэр, что вы знаете; и я всегда в дьявола верил, несмотря на их уговоры, хоть один из них и капитан; ведь если б не было дьявола, думал я, как же тогда посылать к нему негодяев? Обо всем этом я в книге читал.

- Кое-кто из ваших офицеров, я думаю, убедится, к стыду своему, в существовании дьявола,- заметил хозяин.- Я не сомневаюсь, что он заставит их уплатить мне по старым счетам. Вот один стоял у меня целых полгода, так у него хватило совести занять лучшую постель, а сам едва ли больше шиллинга в день издерживал, да еще позволял своим людям варить капусту на кухонном огне, потому что я не хотел отпускать им обед по воскресеньям. Каждый добрый христианин должен желать, чтобы был дьявол, который наказывал бы таких негодяев.

- Послушайте-ка, хозяин,- сказал сержант,- не оскорбляйте мундира, я этого не допущу!

- К черту мундир! - отвечал хозяин.- Довольно я от него натерпелся.

- Будьте свидетелями, джентльмены,- сказал сержант,- он ругает короля, а это государственная измена.

- Я ругаю короля? Ах, негодяй! - возмутился хозяин.

- Да, да,- сказал сержант,- вы ругали мундир, а это значит ругать короля. Это одно и то же: кто ругает мундир, тот и короля будет ругать, если посмеет, так что это совершенно одно и то же.

- Извините, господин сержант,- заметил Партридж,- это nоn sequitur47.

- А ну вас с вашей чужеземной тарабарщиной! - воскликнул сержант, вскакивая с места.- Я не буду сидеть спокойно и слушать, как оскорбляют мундир.

- Вы плохо меня поняли, приятель,- сказал Партридж,- я и не думал оскорблять мундир; я сказал только, что ваше заключение поп sequitur.

- Сами вы sequitur, коли на то пошло,- разбушевался сержант.- А я вам не sequitur! Все вы прохвосты, и я докажу это. Ставлю двадцать фунтов, что никто из вас не устоит против меня.

Этот вызов привел к полному молчанию Партриджа, у которого после только что полученного жирного угощения еще не вернулся аппетит к потасовке. Зато кучер, у которого кости не болели и зуда к драке было больше, не так легко перенес обиду, считая, что она частью относится и к нему: он поднялся с места и, подойдя к сержанту, поклялся, что считает себя не хуже любого военного, почему и предлагает ему драться на кулачках за гинею. Сержант принял предложение, но заклад отверг, после чего оба тотчас же скинули кафтаны и вступили в единоборство,- и погонщик лошадей был так отколочен водителем людей, что принужден был остаток сил своих употребить на мольбу о пощаде.

В это время молодая леди изъявила желание ехать и приказала закладывать карету,- но напрасно: весь этот вечер кучер был неспособен к исполнению своих обязанностей. В пору языческой древности такую неспособность объяснили бы, вероятно, действием бога вина в не меньшей степени, чем действием бога войны, так как оба бойца принесли жертвы одинаково и первому и второму. Выражаясь проще, оба были мертвецки пьяны, да и Партридж находился не в лучшем положении. Что же касается хозяина, то выпивка была его ремеслом, и напитки имели на пего не больше действия, чем на любую другую посудину в его доме.