История Трапезундской империи

Другой крупный трапезундский монастырь — Богородицы Сумела был основан в XII в. афинскими монахами Варнавой и его племянником Софронием, которые привезли на Понт чудотворную икону Богоматери, писанную, по преданию, евангелистом Лукой[1845]. Древнее житие этих святых и их последователя блаженного Христофора, как теперь доказано, восходит ко второй половине XIII в. и принадлежит Акакию Савваиту[1846]. На основе его переработки и был создан в XVIII в. агиографический цикл Парфения Метаксопула и Неофита Кавсокаливита[1847]. Таким образом, их почитание относится ко времени существования Трапезундской империи. Основание монастыря произошло при поддержке Вазелонского игумена и монахов[1848]. Как в эпоху Трапезундской империи, так и столетия спустя, монастырь Сумелы был центром паломничества[1849]. Он получал щедрые дары и вклады от императоров, в частности Иоанна II и Алексея III[1850].

Знаменитым монастырем Мануки наряду с Сумелой и Вазелоном был построенный на скале монастырь Св. Георгия Перистереота. По преданию, он был основан в 752 г., разгромлен и заброшен в 1203 г., заново основан в 1393 г. и получил новые дарения в начале XV в. Большинство его строений было разрушено в результате пожара 1904 г.[1851]

В монастыре Св. Евгения в IX в. произошло чудотворное обретение дня рождества святого 24 июня, ставшее общепонтийским празднеством, собиравшим большое количество паломников из ближних и дальних областей, в том числе — Пайперта, родом откуда был игумен монастыря Антоний и его родственники. Общецерковному характеру праздника немало способствовал трапезундский митрополит св. Афанасий Демонокаталит. В IX–XII вв. монастырь процветал и обладал значительными земельными угодьями не только близ Трапезунда, но и в районах Пайперта и Халдии[1852].

Судьбы монастырей были тесным образом связаны с социально-экономической ситуацией и политической борьбой в империи. К примеру, знаменитый монастырь Богородицы Сумела, получавший значительные вклады местных феодальных кланов Схолариев, Доранитов и др. и находившийся в их орбите, после поражения динатов в гражданской войне и конфискации их имущества (1342–1361) прочно вошел в сферу влияния и поддержки трапезундских императоров, свидетельством чего стал и знаменитый хрисовул Алексея III 1364 г.[1853]

При Алексее III строятся и поновляются многие трапезундские храмы. К его правлению относят и основание такого почитаемого монастыря, как Феоскепаст, где принимали монашество и погребались члены династии[1854], и основание Дионисиата на Афоне, и дарения Сумеле и Вазелону.

Многие трапезундские монастыри и храмы были местами паломничества и поклонения мощам святых и чудотворным образам. Средневековые источники описывают исцеления, происходившие в храме Св. Евгения, в монастыре Св. Фоки в Кордиле, у раки Св. Афанасия Чудотворца и др.[1855]

В числе прочего немецкий историк показал поздние истоки легендарного отождествления иконы Панагии Сумелиотиссы с иконой евангелиста Луки.

После образования Трапезундской империи Трапезундская церковь, признавая юрисдикцию константинопольского патриархата, стремилась к относительной независимости от патриарха, имевшего резиденцию в Никее и поддерживавшего Ласкарей, в делах своего диоцеза и зависевших от Великих Комнинов территорий[1856]. Между Трапезундом и Никеей шла борьба за влияние над крымскими и аланской кафедрами. Епископ Херсонский при этом занимал протрапезундскую позицию, а митрополит Трапезундский назначил епископа Алании и отправлял к нему своих клириков[1857].

Формальное признание особых прав трапезундской митрополии произошло 1 января 1260 г., когда патриарх Никифор II издал синодальную грамоту о ее привилегиях, устанавливавшую права избрания трапезундского владыки местными архиереями на соборе своего диоцеза, с совершением там же и хиротонии. Этот порядок, видимо, был поколеблен после отвоевания Константинополя в 1261 г., но не был формально отменен. Лишь с середины XIV в. трапезундские митрополиты вновь стали поставляться патриархом в Константинополе, но вместе с тем стали играть и более активную роль в делах всего патриархата, занимая в нем высокое положение, в том числе в чинопоследовании владык. Резиденции почти всех епископов Понта и порубежных с ним территорий с начала XIV в. были на территории Трапезундской империи (Амасии — в Лимнии, Неокесарии — в Инее, Алании — в Трапезунде). Несмотря на отдельные эпизоды, омрачавшие отношения трапезундских владык с патриархами, рассмотренные выше, трапезундская церковь не прерывала тесного общения с вселенским патриархатом. Трапезундским владыкам в XIV в. был присвоен высокий титул «всесвятейших», уравнивавший их с архиереями крупнейших кафедр, например Фессалоники[1858].