История третья. В которую кто-то верит, а кто-то нет (СИ)

Вскоре, я и думать забыл о том что произошло. Единственное, что меня действительно волновало и не давало покоя, так это мои сновидения. В них продолжались поиски тайной комнаты. Самое интересное, эти поиски всегда завершались половинчатым успехом. Я с замиранием сердца находил потайную дверь и захлебываясь от восторга хватался за ручку, чтобы как можно быстрее оказаться за ней, но каждый раз просыпался так ни разу ее не отперев.

- К чему-то же мне это снится! - думал я . - И должна же тут таиться какая-то разгадка! - думал я снова, но уже с отчаянием, потому что реальность не имела ничего общего с фантастическими иллюзиями, показанными моим богатым воображением.

-Быть может сегодня мне повезет - с надеждой подумал я и зажав двумя пальцами нос, погрузился в воду с головой. Но ни эта, ни последующие ночи так ничего и не разъяснили. Увы.

6

А между тем мороз крепчал. Небо подернулось прозрачной кисеей. Звезды потускнели. Побледнела и Луна. Мне стало зябко. А все от того, что впервые за весь вечер самой кожей я ощутил насколько все-таки выхолодились мои джинсы. А все потому, что не взирая ни на какие морозы, я никогда не надеваю под джинсы теплое белье. Скажу больше. Я испытываю к такого рода вещам истинное отвращение.

Натянуть на себя кальсоны, подштанники и прочие исподники все равно что обуться в печальные ботинки ,.прощай молодость!,, И тогда точно, прощай! Я понимаю, что подобная одежда скрыта от посторонних глаз и нисколько не изменит мою внешность, зато она напрочь убьет во мне ощущение так называемого щеголя, франта или того же денди, хотя я вовсе не щеголь, не денди и не франт. И не герой-любовник. Наверно, эти ощущения покоятся где-то глубоко внутри. Тем не менее я их отчетливо чувствую опять таки самой кожей. Видимо, причина кроется в той самой страсти, пылкой, неудержимой, зовущей к стихийной любви, причем к любви ответной. И дело тут даже не в ожидании такой любви, а во мне самом. Мне не комфортно в подобной одежде и я ничего не могу с собой поделать. Вдобавок масла в огонь подливают картины, где в самую ответственную минуту ты предстаешь перед любимой во все своей срамоте: в каких-нибудь кальсонах с той самой прорезью по середке. Тут уже, как говорится не до любви. Кальсоны и любовь вещи несовместимые. Так же как и любовь с неснятыми носками. Это уже предел пошлости. Да пронесет меня мимо такой любви!

Но вот что интересно. Пока я считался суженым, будущая жена нисколько не противилась тому, что я презираю нижнее белье. Но стоило нам пожениться, как она сама накупила мне несколько премилых экземплярчиков и прорези в них были что надо! Выходит, презрение любовников к кальсонам женщине льстит. А кальсоны, натянутые на ноги мужей вызывает беспокойство иного толка. Муж это уже не суженый. Муж, это уже собственность. А к такого рода собственности у женщин отношение трепетное. То что выстрадано, отвоевано и заполучено должно быть надежно защищено. И от холода и от посягательств. Вот только, причем здесь я?

В самом деле, мне стало неуютно. Дело было в том, что под джинсами на мне не было ни-че-го. Хоть я и ярый противник обтягивающей жути с начесом и не только, но все же не до такой степени. Конеч

но я ношу и трусы, и плавки, но сегодня на мне не было ни того ни другого. Так получилось. Можно сказать в первый раз в жизни. Тем более в декабре.

А все потому, что днем случилась вот какая история. У Андрея оказался пациент с аденомой простаты, которому было все равно когда от нее избавиться. Работа есть работа. Понятие короткий день равно как и плановые операции в предпраздничные дни для нас не играют никакой роли. Согласно указанию Виктора Павловича, оператором значился Андрей, а ассистировать был должен Васильич, он же, отец Андрея.

Но Виктор Павлович, проходя мимо моей палаты, где я мирно беседовал с поступившей пациенткой узрел меня, остановился и пальчиком поманил к себе:

- Нужен ассистент на аденомэктомию. Васильича я услал к хирургам, они сейчас оперируют парня с тяжелым огнестрельным ранением, к тому же у него оказалось повреждение почки. Так что дуй ты.

Виктор Павлович тот еще руководитель. Ему не нужно повторять указания два раза. Одного вполне предостаточно. Поэтому минуту спустя меня и след простыл. Но покурить я все-таки успел. В той самой комнате, где мы обычно меняем рабочую одежду на другую, в которой оперируем.

Аденомэктомия по сути операция одного человека и роль ассистента в ней второстепенная. Когда я вошел в операционую, Андрей уже вовсю работал. К тому времени он уже расширил свищ, склонился над больным и погрузив руку в рану, приступил к главному этапу операции.