Вражда к Россіи, до времени скрываемая тюильриским двором, подала новод к ссоре французского н русского резидентон із Неаноле. Русскій носланник князь Сергій Николаевич Долгоруков, заметив. но первой дипломатической оудіенціи Короля Іоохимо, что фронцузскій и овстрійскій резиденты хотели становиться выше его, не соблюдая очереди, (как было обычно принято между представителями имнераторских дворов), счел долгом отстоять свое право. В 1-й день генваря н. ст. 181*2 года, при входе в залу, где надлежало приносить ноздравленіе Королю сч» Новым Годом, князь Долгоруков. ставшій нравее всех ирочих дииломотнческих агснтов, уже готов был переступить через порог, когда находившійся левее его, французскій посланник Дюрон (baron de Duraud) кинулся виеред и толкнул его, сказа в: „Ali! pour ct‘la, <;а ne sera pas44
. (Ну, уж ЭТОГО не будет!). Князь Долгоруков однакоже успел удержать Француза и нервым пред ставился Королю, который, заметя піум. обратился к обоим министрам с словами: „Господа! Я не могу приписать этого ничему, кроме вашего желанія меня видеть. остальное-же не касается меня44, и потом заговорил об извержеиіях Везувія. По выходе от Короля, Дюран стал доказывать, будтобы он имел право пользоваться преимуществами французского посла при дворе зятя наполеонова; но князь Долгоруков поставил ему на вид. что при дворах находятся представители держав, о не семейные агенты. Борон Дюран, сознавая слабость своих доводов'!., донесч. Королю, будтобы Долгоруков взялся за шпагу в нрисутствіи Его Величества, и побудить слабаго Іоахима жаловаться нашему Государю на мнимую дерзость русскаго посланника. Тогда-же Дюран и генернл Эксельман вызвали на поединок князи Долгорукова, который имел намереніе выждать прибытіе на свое место другаго резидента, а потом выдти на дуэль но очереди с обоими Французами. Но когда состоявшій при посольстве камер-юнкер Константин'!. Христофорович Бенкендорф. поссорясь с Эксельманом, вызвал его на дуэль и противники положили решить дело неотлагательно, князь Долгоруков счел должным немедленно дать удовлетвореніе Дюрану. Следствіем того была одновременная встреча Долгорукова и Бенкендора с Дюраном и Эксельманом, в 7 часов утра, в II уццоле, у храма Сераписа. Дрались на шиагах; секундантом Русских был единственный наш туристь, тогда находивпіійся в Неаноле, барон Григорій Александрович Строганов; секундантом Французов барон Форбен (ГогЬіп). ІЗсе участвовавпііе в обоих ноединках. будучи ранены, помирились между собою (47).Нерасположеніе к Наполеону и Французам в Россіи, возникшее со времен Аустерлица и Тильзита, проявлялось во всех народных сослонілх. За исключеніем немногих галломанов, воспитанных иностранцами, вся Россія, как один человек, ненавндела Наполеона и радовалась его неудачам в Испаніи. Вести о несогласіях нашего правительства с Наполеоном ходили в образованним кругу, жадно ловились публикою, проникали в массу народа и были встречаемы с таким-же восторгом. как известія об усігЬхах русскаго оружія в Турціи (4S
). Одни желали войны с Франціей. надеясь поквитаться за Аустерлиц и Фридланд; другіе, напуганные постоянными неудачами евроііейских коалицій, вида большую частьЕвропы под пятою Наполеона, отчаявались в усиехе, но все одинаково стремились выдти из тягостнаго положенія. в которое были поставлены почти совершенным прекращеніем торговли, уиадком курса, дороговизною необходимейших предметов, чрезвычайными налогами, усиленными наборами. Одни порицали Румянцова и самаго Императора Александра, упрекая их в пристрастіи к Наполеону и Франціи. Другіе оправдывали правительство невозможностью противиться завоевателю, нобеждавшему всех врагов своих. Ненавидя Наполеона , как виновника зол ностигших Россію, приписывали ему все невзгоды: винили его клеврете в в пожарах городов, в распространении фальшивых ассигнацій10
). Появившаяся осенью 1811-го года огромная комета была, во мненіи многих, провозвестницею новых неслыханных бедствій. Опасаясь нашествія на Россію Наполеона, во главе покоренных им народов, думали видеть в нем духа тьмы Аполліон.а, гонителя церкви Христовой. 13 таких ожиданіях русскій народ встретил роковой, вечно славный, 1812 годъ.(1805 -1812 г.).
Александр Ефимович Парнис , Владимир Зиновьевич Паперный , Всеволод Евгеньевич Багно , Джон Э. Малмстад , Игорь Павлович Смирнов , Мария Эммануиловна Маликова , Николай Алексеевич Богомолов , Ярослав Викторович Леонтьев
Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука