Исторія царствованія императора Александра I

ксандра и Фридриха-Вильгельма и не воспользо- пэе-шз. вался снисхожденіем Наполеона, предлагавшаго ему продлить перемиріе. Едва лишь возобновились действія, 1-го (13-го) іюля, Густав был оттеснен к Стральзунду и изъявил маршалу Врюну желаніе снова заключить перемиріе. но Брюн не удостоил его ответом. Король, оскорбленный тем, отмстил Французами памфлетом, в коем, описывая свое (небывалое) свиданіе с Врюном, уверял, будтобы он сказал маршалу, что, не признавая Наполеона Императором, советует ему служить законному Монарху Франціи, Людовику ХѴІП-му. Эта выходка подала Наполеону повод объявить Короля сумасшедшим.

Находясь в Стральзунде, Густав выказал упрямство и своенравіе Карла XII, но никто не видел в нем ни храбрости, ни военных дарованій его славнаго предшественника. Разогнав всех генералов, находившихся в крепости, он остался там с субалтерн-офицерами и своими секретарями, не принял ни малейшаго участія в обороне Стральзунда и вскоре ушел оттуда сперва на остров Рюген, а потом в Швецію. Французскія войска заняли Стральзунд 8 (20) августа (²⁶).

По заключеніи Тильзитскаго трактата, англій- іт. ское министерство, не зная достоверно о его содержаніи, полагало, либо, по крайней мере, старалось уверить другія державы, что в Тильзите было решено употребить датскій флот, в угожденіе Наполеону, против враждовавшей ему Швеціи. Чтобы предупредить такое покушеніе, Англичане, под предлогом содействія Ко[)олю Густаву в Помераніи, сделали огромныя вооружен.я и отправили значи-

т. н.22

_ 338___

1807. тельный флот с сильным дессантом к Копенгагену (²⁷). Нападете на Данію неимело никакого справедливаго основанія: в продолженіи истекших шести лет, Датчане оставались неутральными и принимали предосторожности только против Наполеона, не заботясь об усиленіи своих береговых укрепленій; а в 1807 году Наследный датскій принц, с главными силами арміи, находился на южных границах Королевства, у Киля. Пользуясь доверчивостыо Датчан, вовсе не ожидавших разрыва с Англіею, адмирал Гембир (Gambier), с большею частью флота, приплыв ко входу в Зунд, 22-го іюля (3-го августа), послал Джексона в Киль, для объявленія наследному принцу требованій англійскаго правительства. За тем, пройдя без сопротивленія чрез Зунд, Гембир бросил якорь на эльзенёрском рейде и подружески обменялся салютами с кроненбургскою крепостью; а Джексон отправился к наследному принцу и объявил ему требованія Англіи—заключить союз с великобританским правительством, передать Англичанам свой флот, для храненія его в англійских портах, и впустить англійскіе гарнизоны в Кроненбург и копенгагенскую гавань, до заключенія обіцаго мира. Убеждая принца согласиться на эти предложенія, Джексон сказал ему,. что Англичане будут вести себя в Даніи, как союзники, и что за все отпущенное англійским войскам будет щедро заплачено. „А чем вы заплатите— спросил принц — за потерю наіпей чести, если мы исполним ваше гнусное требованіе?" На эти благородныя, из глубины души вырвавшіяся, слова, Джексон отвечал, что „надлежит покоряться необходимости", и что „слабейшій должен уступить более сильному". Действія Англичан со-

339

ответствовали речам их агента. Не надеясь, по- isot средством правильной осады овладеть Копенгагеном, где всего на все было около 10,000 человек датскаго войска, генерал Каткарт (Cathcart) построил батареи против города и бомбардировал его более двух суток, с вечера 2-го до утра 5-го сентября н. ст. Наконец, когда половина города сделалась жертвою пламени, когда пали 2,000 человек, и в том числе много женщин, детей и мирных граждан, когда быль ранен сам комендант, генерал Пейманн (Peymann), Датчане подписали капитуляцію: Копенгаген и тамошній морской арсенал со всем флотом были сданы Англичанам, которые, с своей стороны, обжались оставить остров Зеландію в продолженіи шести недель (²⁸). К сожаленію, голос Стефана Вале, предложившего поступить с флотом, как поступили Русскіе спустя пять лет с Москвою, не был поддержан в совете датских сановников, и Англичане, забрав богатую добычу, истребили в арсенале все, чего не могли увезти с собою. Но справедливость, независимо от уставов начертанных великими законниками, живет в совести народов, и сами Англичане осуждали вероломное нападеніе на Копенгаген. Один из историков их говорить: „Эта победа не возбудила радости. Длинный .ряд славных дел, совершенных сынами Британіи, отвергал всякое сочувствіе такому подвигу, и являлся вопрос : нашлись ли-бы у нас достаточно резкія выраженія чтобы изъявить народное негодованіе на подобный поступок, еслибы совершил его тиран Франціи?" (²⁰).

Только лишь своенравный Король Шведскій выказал сочувствіе дерзкому нарушенію народных прав, угощая, 9 (21) и 10 (22) октября, в Гель-

340