Что касается созданного по плану королевства Польского, то немцы были разочарованы тем, что мобилизация, которую они там объявили, провалилась и даже польские легионы, сыгравшие заметную роль в наступлении на Россию, отказались служить под руководством немцев. Кризис, приведший в июле 1917 г. к заключению в тюрьму Пилсудского, сторонники которого ушли в подполье, создав Польскую военную организацию (ПОВ), был смягчен благодаря постепенному созданию в королевстве польских управленческих структур, но лишь в октябре 1917 г. у руля был поставлен Регентский совет, в который входили три выдающихся польских государственных деятеля. Эта и другие уступки оккупационных держав, однако, произошли под влиянием огромного изменения в подходе к решению польского вопроса, которое произошло тем временем в лагере союзников.
Россия, разумеется, немедленно заявила протест против провозглашения независимости Польши немецкими захватчиками, и западные союзники, включая Францию, несмотря на ее традиционные симпатии к Польше, продолжали признавать российскую точку зрения на то, что польский вопрос является внутренней проблемой Российской империи, в которой, однако, даже после повторного завоевания Польши споры о ее автономии ни к чему не привели. Наоборот, союзники все больше и больше начали интересоваться народами Габсбургской империи. Особенно их интересовали чехи, лидеры которых, находящиеся в эмиграции, Томаш Г. Масарик и Эдвард Бенеш очень успешно пропагандировали на Западе подрыв этой империи. Другие народы этой монархии также находились в неспокойном состоянии, о чем свидетельствовали политические суды внутри страны и обстановка в парламенте, который был заново открыт в мае 1917 г., а за границей представители этих народов участвовали в различных конгрессах «угнетенных народов». Участие в войне Италии (с мая 1915 г.) и Румынии (с августа 1916 г.) – а обе они претендовали на австро-венгерские территории на этнических основаниях – способствовало принятию решения о том, чтобы сделать освобождение различных народов Двойственной монархии одной из целей войны.
Поэтому этот вопрос был включен в условия мира, сформулированные союзниками в январе 1917 г. в ответ на призыв президента Вильсона начать мирные переговоры. Настаивая на дезинтеграции не только Османской, но и Габсбургской империи, страны антигерманской коалиции потребовали освобождения «итальянцев, славян, румын и чехословаков от иностранного господства» в добавление к своему изначальному требованию восстановления стран, подвергшихся вторжению, – Бельгии на западе и Сербии и Черногории на востоке. Общая ссылка на «славян» при перечислении народов Австро-Венгрии сбивала с толку, так как славяне-чехословаки были упомянуты отдельно. Это дало возможность пропустить тех славян, «освобождение» которых Россия считала исключительно своим делом, и избежать упоминания югославов, против чего возражала Италия, сопротивлявшаяся объединению хорватов и словенцев с Сербией.
Они также были против сепаратного мира с Австро-Венгрией, который спас бы монархию и поэтому был целью нового императора Карла I. Вскоре после восшествия на престол после Франца-Иосифа I, умершего 21 ноября 1916 г., он начал вести тайные переговоры, которые продолжались на протяжении первой половины следующего года, но имели мало шансов на успех из-за тесной связи вооруженных сил Австро-Венгрии с немцами, и это был союз, у которого было много сторонников среди военных и политических деятелей монархии. Внутренние проблемы национальностей были едва затронуты на этих переговорах, так как обе стороны были больше заинтересованы в решении вопросов на западе. Однако тем временем президентом США Вильсоном и папой римским Бенедиктом XV готовились мирные программы, внушенные реальной озабоченностью стремлениями народов, будь то на Западе, где речь шла о сравнительно незначительных территориальных изменениях в отношении Эльзаса и Лотарингии и итало-австрийской границы, или на Востоке, где была нужна кардинальная политическая перестройка.
Важно, что в обеих этих программах первое конкретное использование права на самоопределение было рекомендовано в случае Польши. Уже 22 января 1917 г., когда президент Соединенных Штатов – все еще нейтральной страны – подчеркнул моменты, по которым, по его мнению, существовало всеобщее согласие, он объявил, что Польша должна быть и объединена, как обещали русские, и независима, как провозгласили Центральные державы. А папа римский в своем послании от 1 августа того же года особенно остановился на восстановлении исторического королевства Польского.