История Центральной Европы с древних времен до ХХ века

В Советском Союзе тенденция к централизации, растущей в связи с прогрессом экономического планирования, была закреплена в новой конституции 1936 г. в виде нового перераспределения власти, которая передала решение еще большего количества вопросов Союзным комиссариатам или поставила деятельность на местах под руководство федерации. Не было реальной компенсацией то, что изменение в составе Совета национальностей лишило РСФСР большинства в этом органе власти, роль которого все больше уменьшалась, превращаясь в дискуссионную трибуну для нерусских национальностей. Даже это изменение было больше на пользу неславянским народам, чем украинцам и белорусам. Их в целом, несмотря на их сравнительно большую численность и более высокий уровень развития, считали лишь двумя из несметного числа этнических групп (иногда приводятся цифры около 180), которые официально различались в этой, можно сказать, Российской империи с коммунистическим режимом. Защита всех союзных и автономных республик, регионов и областей конституцией 1936 г. – такая же фикция, как и статьи конституции, демонстрировавшие видимость возврата к демократии, в то время как чистки, начавшиеся приблизительно в это же время, сделали диктатуру Сталина еще более абсолютной.

В условиях этой диктатуры и новой системы русификации, более действенной и тонкой, чем при царе, украинцы и белорусы, связанные со всеми национальностями Евразийского субконтинента, были отрезаны от Центрально-Восточной Европы и западного содружества народов. Оставаясь в границах СССР, они были, несмотря на свое местонахождение на западной окраине Советского Союза, практически забыты западным миром, который продолжал называть всю эту федерацию Россией, как и раньше. Центрально-Восточная Европа снова сократилась до территории, которую России не удалось присоединить к своей империи или своей новой идеологии.

Не более чем на уровне представлений панславистов о федерации советский федерализм гарантировал нерусским народам этой империи нормальное, свободное развитие, которое, по сталинской терминологии, называлось национал-мистицизм.

Однако эта терминология не замедлила произвести определенное впечатление в западном мире, который пребывал в иллюзии, что один лишь Советский Союз решил проблему сосуществования многочисленных национальных и языковых групп в одном государстве и создал необычно успешную форму федерализма. В обоих отношениях контролируемая Россией коммунистическая Восточная Европа, казалось, опередила Центрально-Восточную Европу, где, несмотря на повсеместное применение принципа самоопределения, каждое из «новых» независимых национальных государств имело свои собственные более или менее острые проблемы национальных меньшинств и где никакой федерализм не способствовал по крайней мере экономическому сотрудничеству. Поэтому важно помнить, что свободные народы Центрально-Восточной Европы как члены Лиги Наций, активным противником которой СССР был на протяжении многих лет и присоединился к ней лишь в 1934 г., имели возможность решать свои проблемы и особенно вступать в региональные соглашения. И снова лишь нехватка времени и тоталитарное давление с обеих сторон помешали этим планам полностью осуществиться.

Глава 22 Международные отношения в период между войнами

Центрально-Восточная Европа в Лиге Наций

В интересах освобожденных государств Центрально-Восточной Европы было, чтобы программа самоопределения, предложенная президентом Вильсоном, объединилась с проектом создания международной организации, материализовавшимся в Лиге Наций. Такой союз, который гарантировал независимость и территориальную целостность всех своих членов, больших или маленьких, приветствовали те страны, которые в прошлом видели, как эти права часто нарушались, или им полностью в них было отказано. Более того, по мнению миротворцев, Лига Наций должна была обеспечить решение всех тех проблем, которые не были должным образом урегулированы в различных договорах, а таких проблем было особенно много в Центрально-Восточной Европе, которая, в сущности, реорганизовала часть этого континента.

С другой стороны, новые, восстановленные или расширившиеся государства этого региона были настолько озабочены своими неотложными национальными проблемами, по крайней мере сначала, что даже те из них, что были представлены на Мирной конференции и участвовали в составлении договора, не могли уделить достаточно внимания общим вопросам, которые тоже имели место. Их также возмущало привилегированное положение больших держав сначала в Комиссии, которая разрабатывала структуру Лиги, а затем в Совете Лиги Наций. Только одно непостоянное место могло быть отдано странам Центрально-Восточной Европы, и Греция была выбрана их первым представителем благодаря авторитету Венизелоса. Разочарование Польши решением проблемы Данцига не склонило ее к идее разделения с Лигой ограниченной власти, данной ей в этом районе, который она надеялась получить без ограничений.