История цивилизации

Новое могущество римского государства, возникшее и развившееся в течение последних двух веков до Р. X. и распространившееся впоследствии над всем известным тогда западным миром, во многих отношениях отличалось от могущества великих империй, существовавших в цивилизованном мире до того времени. Это государство не было, по крайней мере вначале, монархией и не являлось созданием одного великого завоевателя. Правда, Рим нельзя назвать и первой республиканской великой державой: до него Афины при Перикле уже господствовали над группой подвластных государств, а Карфаген в то время, когда он начал свою роковую борьбу с Римом, был властителем Сардинии и Корсики, Марокко, Алжира, Туниса и большой части Испании и Сицилии. Но Рим был первой республиканской империей, избегнувшей скорого распада и шествовавшей по пути дальнейшего развития. Центр этого нового государства лежал много западнее центров древних империй, которые находились в долинах рек Месопотамии и Египта. Это географическое расположение дало возможность Риму приобщить к цивилизации совершенно новые области и народы. Римское владычество распространилось на Марокко и Испанию и вскоре могло уже подчинить себе Северо-Западную Европу, т. е. область, включающую современную Францию, Бельгию и даже Британию, и Северо-Восточную — вплоть до Венгрии и Южной России. Но, с другой стороны, Рим никогда не был в состоянии утвердиться в Центральной Азии или в Персии, потому что они находились чересчур далеко от его административных центров. Поэтому в состав Римской империи вошло множество молодых арийских народов, принадлежавших к северной ветви, а впоследствии и почти все греки, вследствие чего население его в гораздо меньшей степени состояло из хамитских или семитских элементов, чем население какой-либо из прежних империй.

В течение нескольких столетий Римской империи удавалось избегать опасностей ассимиляции, которая так быстро поглотила Персию и Грецию, и она в течение всего этого времени непрерывно развивалась. Правители Мидии и Персии на протяжении одного или двух поколений превратились в настоящих вавилонян. Они переняли от них тиару царя царей, храмы и стали жрецами их богов. Александр и его преемники шли по тому же легкому пути ассимиляции. Селевкиды имели точно такой же двор и пользовались теми же административными приемами, что и Навуходоносор; Птоломеи стали фараонами и превратились в истинных египтян. Они ассимилировались так же, как раньше ассимилировались семитские завоеватели шумеров. Но римляне правили из своего собственного города и в течение многих веков придерживались собственных, ими самими выработанных законов. Единственный народ, имевший на них огромное духовное влияние во втором и третьем веке до Р. X., были сродные им и схожие с ними греки. Таким образом, Римская империя была первой попыткой создать великую державу на началах чисто арийских, и потому она являет новый пример в истории — это была обширная арийская республика. Она не походила на прежние, выросшие по одному образцу государства, где власть единичного завоевателя, который управлял страной из главного города, выросшего вокруг храма бога жатвы, не соответствовала этому государству. Римляне имели богов и храмы, но, подобно греческим богам, это были человекоподобные бессмертные патриции. Римляне также приносили кровавые жертвы, а во время бедствий — даже и человеческие, чему они могли научиться только у своих темнокожих учителей — этрусков; но до тех пор, пока в Риме не начался период упадка, ни храмы, ни жрецы не играли большой роли в его истории.

Римская империя была явлением небывалым, не выросшим по заранее определенному плану. Римский народ почти неожиданно для самого себя оказался вовлеченным в совершенно новое административное предприятие. Нельзя сказать, чтобы опыт этот был особенно удачен. В конце концов империя пала. Из века в век она непрерывно меняла свои очертания и методы. В течение столетия она изменялась больше, чем Бенгалия, Месопотамия или Египет за целое тысячелетие. Она изменялась непрерывно и никогда не оставалась в состоянии неподвижности.

В известном отношении опыт Рима не удался. Однако в какой-то степени его опыт остался до сих пор незаконченным, и Европа, и Америка до сего дня стараются разрешить сложные задачи мирового государства, с которыми впервые столкнулся римский народ.