История цветов

Вдруг перед воротами раздались звуки рожков, колокольчиков и гонгов. Я быстро вышел посмотреть. Оказалось — церемония встречи невесты. Несли шесть пар раскрашенных свитков с картинами, вышитые фонарики, по паре зеленых и красных зонтов. Играют две дудки, пара флейт и два рожка, а в середине процессии четверо несут одноместные носилки с зеленым верхом. В них с четырех сторон вставлены стекла и сделаны окошки, а по углам висят кисти из пестрых нитей. С боков к середине носилок приделаны рукояти, обмотанные толстым зеленым шнуром, а спереди и сзади прикреплено еще по паре рукоятей покороче, и тоже обмотанные. Их несли на обоих плечах четыре человека. Восемь ног враз переступали мелкими шажками, чтобы носилки не тряслись, а двигались, как бы паря в воздухе. Этот способ переноски носилок требует большого мастерства. Следом за носилками едут две повозки, крытые черным полотном и запряженные ослами. В одной сидят две старухи. Лица их старые и злые, но нарумяненные и набеленные. Волосы на макушках повылезли и виднелась кожа, красная, как тыква, а сзади торчал маленький пучок волос, сплошь утыканный цветами. В ушах висели жемчужные серьги, а одеты они были в черные кофты и желтые юбки. В другой повозке сидят три молодые женщины в красных и изумрудных шароварах, без юбок. Среди них одна лицом — истинная красавица. Накрашенные старухи были кормилицами, а молодые — служанками.

Тридцать с лишним верховых окружали одного здоровенного мужлана. Вокруг рта и по краям щек у него росли черные усы и борода. Одетый в платье маньчжурского чиновника — парадный халат, расшитый драконами с девятью когтями, — он восседает на белом коне в седле, украшенном золотом, а его ноги уверенно вдеты в серебряные стремена. Лицо его сияет улыбкой, а за ним едут три пары повозок, доверху наполненные сундуками с платьем.

— Нет ли в вашей деревне человека, сдавшего экзамен на чин или же учителя? — спросил я у хозяина.

— Деревенька наша маленькая, захолустная, откуда здесь быть школьному учителю? Правда, в прошлом году осенью сюда случайно попал один чиновник, сопровождавший таможенника, ехавшего из столицы. По дороге этот чиновник заразился дизентерией и здесь слег. Пока он болел, все здешние жители изо всех сил старались вылечить его. Прошла зима, и весной он, к радости, поправился. Он очень образованный человек, знаток китайской классики, да еще и по-маньчжурски умеет писать. Он решил остаться здесь на время и открыть на пару лет школу, чтобы учить здешних ребятишек и этим отблагодарить за великую милость излечения. Теперь он живет в школе при кумирне Гуаньди.

— Не можете ли вы взять на себя труд проводить меня к нему? — спросил я.

— У вас нет никакой нужды в провожатых, — сказал хозяин, — я покажу вам дорогу.

Он поднял руку и принялся объяснять.

— Вон тот высокий дом и есть школа при кумирне.

— А как звать учителя?

— Мы все здесь величаем его учителем Фу.

— Сколько же лет этому учителю Фу?

— Вот вы познакомитесь с ним, сами и спросите, — ответил хозяин.

Он вошел в дом и вынес с десяток листков красной бумаги и показал мне:

— Это господин учитель Фу сами изволили написать.

На красной бумаге с левой стороны сверху вниз было тонко выведено: «В дом, расположенный в таком-то месте. В такой-то год, луну и день с благоговением прошу вас удостоить посещением мое презренное угощение».

— Это мой младший брат приглашал, когда прошлой весной женился. Красные листки и есть приглашение на пир.

Можно сказать, текст написан превосходно. Иероглифы, выведенные на нескольких десятках листков, были не слишком крупными, но и не мелкими — будто жемчуг, нанизанный на нитку, словно их отпечатали с одной доски. Я даже подумал, уж не потомок ли Фу Чжэна этот чиновник?

Я позвал Сидэ пойти вместе к кумирне Гуаньди. Когда мы подошли к ней, здесь стояла тишина, не было слышно голосов. Оглядевшись, заметили справа флигель, а оттуда доносился детский голос, читающий нараспев. Какой-то мальчишка открыл дверь и высунул голову, но потом вдруг умчался, даже не оглянувшись. Я бросился вслед за ним.

— Где твой учитель?

— Что вы спросили? — откликнулся мальчик.

— Где учитель Фу?

Мальчишка даже вида не показал, что услышал, что-то пробормотал и, взмахнув рукавом, убежал.

— Наверняка учитель внутри, — сказал я Сидэ. Мы с ним подошли к правому флигелю и открыли дверь. Там стояли четыре-пять пустых стульев, но никого не было. Я прикрыл дверь и уже собрался было уйти, но тут заметил мальчишку и старика. Я сообразил, что это и есть учитель Фу. Оказывается, он ходил к соседям, а мальчик побежал за ним, чтобы сообщить о госте. Вот он и вернулся. На первый взгляд учитель не был похож на образованного человека. Я стоял перед ним, почтительно сложив руки, а старик вдруг обнял меня за талию, сильно толкнул, а потом схватил мою руку и принялся ее трясти. По его щекам расплылась улыбка. Я сперва даже испугался, но вскоре развеселился и спросил:

— Вы господин Фу?

Старик обрадовался:

— Откуда уважаемому господину известно мое презренное имя?

— Я давно наслышан о великом имени учителя. Оно подобно грому ворвалось в мои уши.