Часто попадаются кумирни Гуань Юю. Несколько стоящих рядом домов непременно имеют одну общую гончарную печь для обжига кирпича. Кирпичи закладывают в формы, а потом сушат на солнце. Повсюду громоздятся горы старого и свежеобожженного кирпича, ведь это предмет, важный для повседневного употребления.
Остановились немного отдохнуть. Хозяин ссудной лавки провел нас в главный зал и подал чашки с горячим чаем. Здесь было множество необычных безделушек, вдоль стен установлены полки, которые высились до самых потолочных балок, а на них в полном порядке разложены вещи. Это все была одежда. К каждому свертку прикреплена бумажная бирка, на которой записано имя хозяина вещи, его прозвание и приметы внешности, а также место, где проживает. Кроме того, еще приписано: «В такой-то год, луну и день такую-то вещь собственноручно сдал в такую-то закладную лавку». Такой способ наживы дает прибыль не больше двадцати процентов. Через месяц вещь разрешается продавать.
Над дверями лавки золотыми иероглифами сделана парная надпись:
Из стеблей кукурузы было искусно сооружено нечто вроде беседочки, а в ней стрекотал кузнечик. Под стрехой висела клетка с какой-то диковинной птицей.
Пройдя в этот день пятьдесят ли, мы остановились ночевать в городке Тунъюань. Это — бывшая крепость Чини.
Вдруг слышу за стеной нежный женский голос, такой мелодичный, очаровательный, словно трель иволги или ласточки. Я подумал: должно быть, хозяйка дома редкостная красавица. Чтобы хоть как-то развлечься, я прошел в помещение, которое выходило во двор. А там лицом к двери сидела, опершись о столик, женщина лет пятидесяти со злым, безобразным лицом.
— Много счастья вам, господин! — проговорила она.
— И хозяйке дома желаю бесконечного счастья!
Я принялся рассматривать ее наряд и украшения. Голова вся утыкана цветами, золотые браслеты, драгоценные жемчужные серьги, грубо наложены румяна и белила. Одета она была в длинное черное платье с частыми серебряными пуговицами, а на ногах — пара сапожек, расшитых цветами, травами и бабочками. Похоже, что маньчжурка, потому что ноги ее были не в треугольных туфельках — значит, не забинтованы.
Тут раздвинулась занавеска и вышла девушка лет двадцати. Волосы ее, расчесанные на две половины, уложены наверх узлом — этим и отличалась она как девушка, лицо же необыкновенно злое, но кожа белая и чистая. Она принесла металлический кувшин для подогревания вина, наклонила зеленую глиняную миску и доверху наполнила пиалу кукурузной кашей, налила в кувшин воды и, усевшись у западной стены, принялась палочками есть кашу, а для приправы взяла несколько головок лука с длинными перьями, скрутила перья в пучок и обмакнула в сою. На шее у нее был зоб величиной с куриное яйцо. Поев каши, она выпила чаю, и при этом ни чуточки не стеснялась. Наверное, потому, что каждый год видела корейцев и относилась к ним как к старым знакомым.
Двор в доме был широкий, в несколько канов. От долгого дождя весь тонул в грязи. Чтобы спастись от этой грязи, с берега реки наносили мелких камешков. Обкатанные водой, размеров с куриное яйцо, эти камешки ведь никому не нужны, но здесь их подобрали по форме и цвету и выложили у ворот в виде многоцветного летящего феникса. Видимо, у них нет бросовых вещей.
У кур здесь выщипывают пух и перья — просто мясо куриное повсюду бегает. Смотреть на них противно. Однако выщипывание — это предупредительная мера против вшей. Летом у кур заводятся черные вши. Они появляются в хвосте или в крыльях, и тогда куры заболевают — их начинает рвать желтой водой, в горле клокочет. Болезнь эта заразная, и, выщипывая у них перья, кур оберегают.