История цветов

Пока он размышлял, ждать ему Пэй на мосту или возвращаться домой, солнце склонялось все ниже, и вскоре зеленые холмы окутались вечерней дымкой. Но вот в воротах усадьбы показались молодые девушки на конях: седла украшены золотом, уздечки яшмой, блеск драгоценных камней слепит глаза. Чжоу спрятался в пустом доме на краю дороги и стал высматривать Пэй среди всадниц. Но ее там не было. В голову ему полезли дурные мысли. Все же он вернулся на мост и решил ждать ее там. Надвигалась ночь, в двух шагах ничего уже не было видно.

Оставаться дальше на мосту не имело смысла, и Чжоу двинулся к усадьбе первого министра. Вошел в ворота, огляделся: никого. Приблизился к дому, обошел его со всех сторон: ни души. Бродя по саду в поисках Пэй, он набрел на заросший лотосами пруд, здесь же вилась еле заметная тропинка. Он ступил на эту тропинку и через несколько десятков шагов оказался перед небольшим изящным павильоном, увитым виноградными лозами. Чжоу осторожно приблизился к полуотворенному окну, но почти ничего не увидел: свечи заливают комнату ярким светом, в глазах пестрит от бисерных занавесей, где-то вдалеке мелькают, словно в театре теней, зеленые кофты и малиновые юбки. Он подошел к двери, приоткрыл ее и заглянул внутрь. На богато украшенном резьбой и инкрустацией белом возвышении сидит, слегка наклонясь вперед, женщина лет пятидесяти в фиолетовой шелковой кофте, лицо ее еще хранит следы былой красоты — конечно, это вдова первого министра Лу. Неподалеку от нее — девушка лет четырнадцати-пятнадцати: волосы убраны в прическу, напоминающую облако, бело-розовое личико, ясные, как рассвет, глаза, губы украшены улыбкой — весь ее облик вызывает в памяти осеннюю луну над чистой рекой или прекрасный цветок, окропленный утренней росой. Прелесть девушки вскружила Чжоу голову, он едва удержал рвущийся из груди крик восторга. И сидевшая между вдовой и девушкой Пэй Тао показалась ему теперь вороной среди фениксов, простым камнем среди жемчужин.

Вдова предложила Пэй бокал вина, но та почтительно отказалась и сказала, что торопится домой. Вдова подняла брови в удивлении.

— Прежде ты никогда не уходила так рано. Что же изменилось сегодня? Может, тебя ждет возлюбленный?

Пэй запахнула ворот кофты и тихо ответила:

— Вы всегда были добры ко мне, и я открою вам все как есть.

И она рассказала вдове о встрече с Чжоу, о том, как они полюбили друг друга. Не успела вдова и слова сказать, как ее опередила красавица девушка:

— Матушка, не следует омрачать долгой разлукой медовый месяц влюбленных!

Вдова улыбнулась и отпустила Пэй.

Чжоу чуть ли не бегом вернулся домой, откинул одеяло, лег и притворился спящим. Вскоре прибыла и Пэй. Она разбудила его и первым делом спросила:

— Что вам сейчас снилось?

В ответ Чжоу продекламировал стих:

Под облаками Яшмовой террасы
Летал во сне я,
И среди хоро́м в тиши ночного часа
Я видел Фею!

Пэй недоверчиво взглянула на него.

— И кто же эта ваша фея?

Чжоу снова ответил ей стихом:

Проснулся я — и вновь увидел Фею.
Она несет мне счастье в час полночный,
И в комнату проникли вместе с нею
И лунный свет, и аромат цветочный!

Потом он обнял Пэй и сказал:

— Ты и есть моя Фея!

Пэй улыбнулась: отныне она будет отзываться только на это имя!

Чжоу спросил ее, почему она так поздно вернулась, и Пэй охотно объяснила:

— Когда кончился прием, вдова отправила всех гостей и девушек из Зеленого терема домой, а меня повела к дочери. Мы пили вино и разговаривали, потому я и припозднилась.

Чжоу стал расспрашивать Пэй о дочери первого министра. Вот что она ему рассказала:

— Ее зовут Фанцин, ей почти пятнадцать лет, она красива и скромна, прекрасно поет и слагает стихи, искусно вышивает разные узоры — мне до нее далеко. Вчера она сложила стихи и захотела положить их на музыку. Я ведь когда-то изучала искусство благозвучий, вот вдова и попросила меня помочь дочери.

Чжоу заинтересовался стихами Фанцин, и Пэй продекламировала их ему: