История украинского народа. Автобиография

Что касается первоначальных форм управления в этих племенных и городских организациях, то об этом мы имеем очень мало прямых указаний. Прокопий и Маврикий Говорят о Славянах и Антах, что они не знают монархического правления, живут в племенной раздробленности, и всякого рода дела решает воля народа. Изображая киевские порядки пред образованием позднейшего государства, автор древнейшей киевской летописи представляет, что дела решало тогда совещание Полян, т. е. то, что называется позже вечем, народное собрание. В истории о восстании Древлян в половине X в. хотя и упоминаются древлянские князья, с комплиментом, что они «добры» и «распасли древлянскую землю», но решают важнейшие вопросы все-таки сами Древляне. Очевидно, что и в тех племенных и городских организациях, где существовали князья-старейшины, главную роль играло все же совещание «старцев* или «лучших людей», т. е. старейшин наиболее сильных и влиятельных родов. Но местами князей могло и вовсе не быть, и правили общиной в таком случае одни «старцы», совет старейшин.

¹ Волость — власть, территория и административная зависимость.

44

Вообще, мы не знаем, выработалась ли где-нибудь на украинской территории, кроме Киева, более сильная княжеская власть, и не можем, вследствие этого, сказать, достигли ли те политические организации, на которые указывают нам такие имена, как Волыняне, Лучане и т. д., значительной внутренней силы прежде, чем они вошли в сферу влияния княжеско-дружинного уклада Киевского государства.

Несомненно, на скрепление связей города с пригородами, на нереход этих связей в настоящую зависимость пригородов от города, какую мы наблюдаем позже, княжеско-дружинный строй повлиял очень сильно, и мы уже на первых страницах киевских памятников видим городские отношения такими, какими они сложились в период раз вития этого нового политического фактора. Без него гегемония города над пригородами едва ли была бы очень осязательной. Вполне реальной эта зависимость стала лишь тогда, когда в «городе* сел князь или его наместник, с большим или меньшим отрядом дружины, для подержания своего престижа.

Но и этот княжеско-дружинный элемент был сам продуктом развития городской жизни, тех же условий, какие оживляли эту жизнь.

Подробнее — Историк Укранни-Руеи, т. I, гл. 6 и начало 7-й (тоже Киевская Русь, т I).

«•««Mi;.

* 9 Ш Ш * f* * *

•4' & j* 'fc ~l 3b b' i* ii* Ј «« 91 V «• ?ч & t» S

IV. ГОРОДСКАЯ ЖИЗНЬ И НАЧАЛО ГОСУДАРСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ.

Сношения, торговля, как и в истории Других народов, так и в истории украинских племен были весьма важными факторами культурного и общественного развития и государственной организации.

Следы торговых дорог, обмена и торговли на украинской территории можно проследить с эпохи ранней металлической или даже неолитической культуры. Торговые сношения, красноречивыми доказательствами которых служат чужеземные раковины и различные стеклянные, глиняные и металлические изделия, таким образом, завязались здесь еще задолго до славянского расселения. Медная и бронзовая фабрикация вся опиралась на ввозе из-эа границы; железные изделия и железо также, несомненно, в значительной степени ввозились, так как своего железа, конечно, не хватало на все потребности.

Уже в эти времена можно с полной определенностью указать главные направления сношений, которые потом, с некоторыми изменениями, продолжали существовать и в период славянской колонизации— южный, восточный и занадный путь.

Южный путь, выходивший из финикийских, карийских, позже— греческих факторий и колоний черноморского побережья, оставил документальные следы в виде греческих металлических и керамических изделий и монет; эти следы идут в глубь среднего Поднепровья, а сфера влияния этих сношений шла еще далее на север.

В черноморских степях южный путь встречался с восточным: иранская колонизация степей служила живым мостом, связавшим эти степи с переднею Азиею. Если я скажу, что слова «курица», «чобот», «топор» несомненно иранского происхождения, то это дает понятие о том, как разнообразны были культурные заимствования, проникавшие этой дорогой с востока. Археология дает также многочисленные указания на сношения с востоком. С полной определенностью можем сказать на так называемый скифский тин в металлических изделиях (особенно бронзовых): заходя в район среднего Поднепровья, он, с другой стороны, глубоко проникает в переднюю и центральную Азию и служит непререкаемым доказательством широкого обмена, захватывавшего своими культурными влияниями, между прочим, и окраины славянской прародины. Позднейший, так называемый меровингский или готский стиль в юве-

46

лирных изделиях, представленный кладами на всем протяжении от Западной Европы до передней и центральной Азии, служит доказательством обмена, продолжавшегося и в период славянского расселения. Для позднейшего времени мы имеем уже обильные письменные и нумизматические указания в том же смысле.