История Украины

Следует, однако, учитывать, что обычай присваивать землю, обнося ее огнем (а можно заподозрить, что именно он стоит за этим сюжетом), относится еще ко времени заселения Исландии, т. е. к 60-м годам IX в. А. Я. Гуревич подчеркивает: «О случаях насильственного захвата земли в период, когда в Исландии было очень легко приобрести владение у первопоселенцев, "Книга о заселении Исландии” сообщает неоднократно. В то время как Семунд нес огонь вокруг своего владения (таков был способ присвоения земли в период заселения Исландии), Скефиль без его разрешения взял себе часть этой земли, совершив соответствующий обряд, и Семунду пришлось примириться с захватом. Пока Эйрик собирался обойти всю долину, чтобы установить над ней свои права, его опередил Онунд: он послал из лука зажженную стрелу и тем самым присвоил расположенную за рекой землю».

Впрочем, сюжет о взятии города при помощи подожженных воробьев был довольно широко распространен в средневековой литературе. Как отмечала Е. А. Рыдзевская. он, скажем, присутствует в уэльском романе «Brut Tysilio». восходящем к «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского, а также у Саксона Грамматика, который приводит два рассказа «о взятии города по искоростенскому способу». «Из них первый, о датском эпическом герое Хаддинге (Haddingus) локализован в Восточной Европе, по-видимому на Западной Двине (Hellespontus, Duna urbs), а второй — в Ирландии, причем Саксон ссылается здесь на военную хитрость, приписываемую им выше Хаддингу». В. Г. Васильевский же предложил в качестве дополнительной параллели к летописному рассказу о четвертой мести Ольги ближневосточное предание об Александре Македонском и об эмире багдадском ибн Хосрове, о которых повествует армянский историк XI в. Стефан Таронский (Асо-хик). Причем, по мнению В. Г. Васильевского, «все это рассказывалось в Армении современно с пребыванием там и вблизи русского корпуса, почти современно с зимовками Варягов в Халдии, и тогда мы будем, по всей вероятности, гораздо ближе к родословной Гаральдовых птиц и Ольгиных воробьев и голубей».

Во всяком случае, до настоящего времени смысл легенды о четвертой мести Ольги не разгадан.

* * *

Однако центральное место среди летописных преданий об Ольге, несомненно, является история о ее крещении. Ольга стала первой древнерусской правительницей-христианкой.

Летописная история крещения прославленной древнерусской княгини носит явно легендарный характер. Согласно ей. Ольга в 955 (летописном 6463) году приехала в Константинополь, где в это время, как считал летописец, правил Иоанн Цимисхий[7]. Потрясенный ее красотой и мудростью император предложил киевской княгине, как говорится, руку и сердце. Та. однако, отказалась, сославшись на свое язычество: «Азъ погана семь, да аще мя хощеши крестити, то крести мя самъ». И тогда император и патриарх крестили ее. дав ей крестильное имя матери Константина Великого — Елена. «И поучи ю патреархъ о вере, — добавляет летописец. — и рече ей: "Благословена ты в женах руских. яко возлюби светъ, а тьму остави. Благословити тя хотять сынове рустии и в последний родъ. внукъ твоих”. И заповеда ей о церковномь уставе. о молитве и о посте, о милостыни и о въздержаньи тела чиста». После этого император вновь предложил Ольге-Елене стать его женой. Но и на этот раз он получил отказ: «Она же рече: "Како хочеши мя пояти, крестивъ мя самъ и нарекъ мя дщерею? А въ хрестеянехъ того несть закона. а ты самъ веси”». И тогда якобы император произнес: «Переклю-кала мя еси, Ольга», и «дасть ей… злато и сребро, паволоки и съсуды различныя», с которыми Ольга вернулась в Киев.

О том, что Ольга действительно нанесла визит византийскому императору. есть подтверждения в греческих источниках. Правда, приезжала она не Иоанну Цимисхию, как пишет летописец, а Константину VII Багрянородному (945–959).