История упадка и крушения Римской империи

Наше воображение так давно привыкло преувеличивать многочисленность варварских сонмищ, по-видимому, стремившихся с севера, что многим должна показаться невероятной незначительность тех военных сил, с которыми Гензерих высадился на берегах Мавритании. Вандалы, в течение двадцати лет проникшие от берегов Эльбы до Атласских гор, соединились под верховною властью своего воинственного короля, и с такою же властью этот король царствовал над аланами, которые на глазах одного и того же поколения переселились из холодной Скифии в жгучий африканский климат. Возбужденные этой смелой экспедицией надежды привлекли под его знамена много готских удальцов, и немало доведенных до отчаянного положения провинциальных жителей попыталось поправить свое расстроенное состояние таким же способом, каким оно было разорено. Однако все это разнохарактерное сборище не превышало пятидесяти тысяч человек, и хотя Гензерих постарался придать ему более грозный внешний вид, назначив восемьдесят килиархов, или тысячников, обманчивое зачисление в эту армию стариков, детей и рабов едва ли доводило ее численный состав до восьмидесяти тысяч. Но и собственная ловкость Гензериха, и недовольство африканского населения скоро увеличили силы вандалов, доставив им многочисленных и деятельных союзников. Те части Мавритании, которые граничат с великой степью и с Атлантическим океаном, были населены свирепой породой людей, в которой страх римского оружия скорее усилил, чем смягчил, ее природную необузданность. Бродячие мавры, постепенно осмелившиеся приблизиться к морскому берегу и к лагерю вандалов, вероятно, были поражены страхом и удивлением при виде одеяний, вооружений, воинственной гордости и дисциплины незнакомых им чужестранцев, высадившихся на их берег, а красивый цвет лица голубооких германских воинов представлял странный контраст со смуглым или желтоватым цветом кожи, свойственным всем тем народам, которые живут неподалеку от жаркого пояса. После того как были в некоторой степени устранены первые затруднения, возникавшие из взаимной неспособности понимать друг друга, мавры вступили в союз с врагами Рима, нисколько не заботясь о последствиях такого образа действий, и толпы голых дикарей устремились из лесов и долин Атласских гор для того, чтобы досыта насладиться мщением над теми цивилизованными тиранами, которые несправедливо присвоили себе верховную власть над их родиной.

Гонение донатистов было не менее благоприятно для замыслов Гензериха. За семнадцать лет перед тем, как он высадился в Африке, в Карфагене собралась по распоряжению местных властей публичная конференция. Католики пришли к убеждению, что после приведенных ими неопровержимых аргументов упорство еретиков должно считаться неизвинительным и лишенным всякого основания, а императора Гонория склонили к изданию самых строгих законов против крамольников, так долго употреблявших во зло его терпение и милосердие. Триста епископов вместе с несколькими тысячами представителей низшего духовенства были отторгнуты от своих церквей, лишены церковной собственности, сосланы на острова и лишены покровительства законов в случае, если бы осмелились скрываться в африканских провинциях. Их многочисленные конгрегации, как городские так и сельские, лишились гражданских прав и возможности совершать религиозные обряды. В наказание за участие в еретических сборищах были установлены денежные штрафы, возвышавшиеся с тщательно определенной постепенностью от десяти до двухсот фунтов серебра сообразно с общественным положением и состоянием виновных; если же еретик, пять раз подвергшийся взысканию штрафа, все еще упорствовал в своих заблуждениях, то его наказание предоставлялось впредь произволу императорского двора. Благодаря этим строгостям, вызвавшим со стороны Св. Августина самое горячее одобрение, множество донатистов примирились с Католической Церковью; но те фанатики, которые не переставали оказывать сопротивление, были доведены этими строгостями до исступления и отчаяния; раздираемая распрями страна сделалась театром мятежей и кровопролития; вооруженные отряды циркумцеллионов изливали свою ярость то на самих себя, то на своих противников, и списки мучеников обеих партий значительно расширились. Понятно, что при таких обстоятельствах донатисты смотрели на Гензериха, который был христианином, но врагом православного вероисповедания, как на могущественного избавителя, от которого они могли ожидать отмены ненавистных и притеснительных эдиктов римских императоров. Завоеванию Африки способствовало деятельное усердие или тайное сочувствие внутренней крамолы; поругание церквей и оскорбления духовенства, в которых обвиняли вандалов, могут быть с большим основанием приписаны фанатизму их союзников; таким образом, запятнавший торжество христианства дух религиозной нетерпимости был одной из главных причин утраты самой важной из западных провинций.