История упадка и крушения Римской империи

Так как в высших сферах управления господствовали зависть и тщеславие, то императоры спешили дробить власть и умножать титулы. Обширные страны, которые были объединены римскими завоевателями под одной и той же несложной формой управления, постепенно раздробились на мелкие части, так что наконец вся империя разделилась на сто шестнадцать провинций, из которых каждая должна была содержать дорогостоящий и блестящий штат чиновников. Три из них управлялись проконсулами, тридцать семь — консулярами, пять — корректорами и семьдесят одна — президентами. Названия этих должностных лиц были различны; по своему рангу они шли одни вслед за другими; знаки их достоинства видоизменялись очень странным образом, а их положение могло быть, вследствие разных случайных причин, более или менее приятным или выгодным. Но все они (за исключением только проконсулов) были включены в разряд Clarissimi, все они смещались по воле монарха, и все в правлении правосудия и заведования финансами зависели от префектов или от их депутатов. Огромные томы кодексов и пандектов могут доставить нам обильный материал для подробного изучения системы провинциального управления в том виде, как она была в течение шести столетий усовершенствована мудростью римских государственных людей и законоведов. Но для историка достаточно остановить свое внимание на двух замечательных и благотворных мерах предосторожности, которые имели назначением сдерживать злоупотребление властью. 1. Для поддержания спокойствия и порядка губернаторы провинций были вооружены мечом правосудия. Они присуждали к телесным наказаниям, а за уголовные преступления имели право подвергать смертной казни. Но они не имели права дозволять осужденному преступнику выбор рода казни и не имели права произносить более мягкого и менее позорного приговора о ссылке. Эти прерогативы были предоставлены префектам; они одни могли налагать тяжелую пеню в пятьдесят фунтов золота, а их заместители могли налагать только ничтожную пеню в несколько унций. Это различие, которое, по-видимому, давало более значительную власть и отказывало в менее значительной, было основано на очень здравом соображении. Менее значительная власть могла несравненно чаще вызывать злоупотребления. Страсти провинциального должностного лица могли часто вовлекать его в угнетения, направленные лишь против свободы или имущественных интересов управляемых, тогда как из осторожности или из человеколюбия он не решился бы проливать кровь невинных. Сверх того, следует заметить, что ссылка, значительные денежные пени и выбор более легкого способа смертной казни относились преимущественно к людям богатым и знатным; таким образом те, которые могли всего более опасаться корыстолюбия или мстительности провинциального должностного лица, были избавлены от его притеснений и обращались к более высокому и более беспристрастному трибуналу преторианского префекта. 2. Так как можно было опасаться, что бескорыстие судьи может пострадать от влияния его личных интересов или его родственных привязанностей, то были изданы самые строгие постановления, предписывавшие без особого на то разрешения от императора, никого не назначать губернатором той провинции, где он родился, и запрещавшие губернаторам и их сыновьям вступать в браки с женщинами, родившимися или жившими на управляемой ими территории, или покупать там рабов, земли и дома. Но несмотря на эти энергичные меры предосторожности, император Константин после двадцатипятилетнего царствования сожалел о том, что отправление правосудия продажно и притеснительно, и выражал самое горячее негодование по поводу того, что и аудиенции судьи, и его торопливое окончание дел, и его отсрочка разбирательства, и его окончательные решения продавались публично или им самим, или подчиненными ему чиновниками. Повторение бессильных законов и бесполезных угроз доказывает, что эти преступления не прекращались, а может быть, и то, что они оставались безнаказанными.