История усталости от Средневековья до наших дней

Поначалу нормируется длительность рабочего дня и, скрытым образом, усталость, которую вызывает работа. Главный критерий – длительность светового дня. Это зафиксировано в «Книге профессий», появившейся в 1268 году: «Вышеназванные работники должны приходить ежедневно по будням на рассвете и работать до сумерек, которые длятся до заката»161. Таким образом, длительность рабочего дня устанавливалась одинаковой для всех – он начинался с рассветом и длился, пока не начнет темнеть. Конечно, существовали нюансы – в некоторых профессиях рабочий день короче: например, «изготовители приводных ремней имеют право отдыхать в сумерки»162, так же как и «производители ремней» могут не работать по ночам, потому что «дни длинные, а работа очень тяжелая»163. В то же время работа в ночное время существовала в некоторых профессиях, связанных с обработкой и переработкой продукции, например красильщикам разрешалось «работать по ночам»164; производители масла также могли «работать днем и ночью, если это казалось им правильным»165.

Конфликты в связи с продолжительностью рабочего дня

Подобная нечеткость в определении не осталась без результата. Возникает напряжение, хозяева предприятий, особенно накануне Черной смерти – эпидемии чумы 1348 года, в период избытка рабочей силы, продлевали «рабочий день»166. Это вызвало сопротивление, возникли конфликты по поводу продолжительности рабочего дня; усталость становится неявным алиби, пограничной точкой между тем, что можно терпеть, и тем, что терпеть нельзя. Работники парижских кожевенных предприятий в 1277 году жаловались, что «хозяева очень сильно задерживали их на работе после наступления темноты»167. Комиссар парижской полиции установил продолжительность рабочего дня: «Работа должна продолжаться до обедни, а во второй половине дня – до захода солнца»168. Похожая ситуация сложилась в 1346 году в Санлисе: двадцать восемь работников кожевенного предприятия воспротивились намерению четырех хозяев продлить рабочий день до повечерия; «Бальи169 постановил, что они будут работать до последнего удара колокола, собирающего на вечернюю службу, то есть до повечерия»170. Конечно, об усталости здесь не говорится напрямую, но мысль о ней присутствует в жалобе и реакции работников, она принимается во внимание и пусть неявно, но требует компенсации.

Великая чума, пришедшая в 1348 году, вызвала новые изменения. Количество рабочих рук сократилось, и, следовательно, они стали цениться выше; требования работников возросли. Они проявляли дилетантизм и расслаблялись на работе; такое положение вещей оспаривалось хозяевами, но нравилось самим работникам. Вот что по этому поводу писал комиссар парижской полиции в 1395 году:

Как мне стало известно, представителям многих профессий, проживающим в Париже – например, ткачам, сукновалам, мостильщикам дорог, каменщикам, плотникам и прочим, – пришлось по вкусу приходить на работу и уходить с нее когда заблагорассудится, и при этом они требуют, чтобы им платили так, как если бы они работали целый день. Это предосудительно и вызывает жалобы и нарекания со стороны хозяев предприятий, потому что наносит вред не только им, но и общественному благополучию.

Отныне все представители вышеназванных профессий будут работать от зари до зари и делать перерыв на обед в разумно установленное время171.

Начались многочисленные трудности и напряжения, в каждом месте свои, в том числе споры внутри профессий. В 1390 году в Бовэ ткачи стали оспаривать у шерстяников их более позднее начало рабочего дня – якобы их собственный труд был более утомителен. Проблема нарастает: из‐за усталости, вызываемой конкретными профессиональными задачами и особенностями их выполнения, возникают конфликты. Парламент выступил на стороне ткачей и установил одинаковую для всех продолжительность рабочего дня172.