Читаем История усталости от Средневековья до наших дней полностью

Главным образом в городах изобретаются специфические места отдыха, пространства, где можно укрыться от проблем и забыть о них. Первый важнейший шаг в этом направлении – рекомендации спокойствия и расслабления; конечно, подобные начинания касались не всех. Визитной карточкой борьбы с усталостью стали купальни для представителей определенных социальных кругов: изящные тихие кабины, изолированные, оборудованные всем необходимым, находящиеся в увеселительных садах; ласковая вода обещает расслабление, а спокойное место – уединение. Подчеркнутое техническое совершенство насосов и разветвленных и спрятанных канализационных труб в начале XIX века позволяет оборудовать купальни по берегам реки. Конечно, их было не много, но они выполняли многие функции. В них теперь можно было не только укрыться от суеты и «круговерти», но и успокоить нервы после чрезмерной нагрузки, расслабиться после столкновения с разными досадными обстоятельствами, появление которых трудно контролировать. В купальнях мгновенно прекращалось «давление». Считалось, что парижские купальни Тиволи, находящиеся около Шоссе д’Антен, в двух кварталах от Сены, помогают справиться с «нервными болезнями, спазмами, звоном в ушах, помутнением мозга»914. Все здесь дышало деликатностью: «восхитительные прогулки по тенистым аллеям»915, приятные запахи, ароматизированные жидкости, легкие закуски «укрепляющего свойства», с «вином, помогающим от кашля» и «сиропом из телячьего бульона»916. По соседству с мостом Руаяль находились купальни Вижье. Они были построены на высоком фрегате и изящно отделаны. Вокруг расходились посыпанные песком аллеи, вдоль которых росли апельсиновые деревья, розы, акации, плакучие ивы, жасмин и сирень917, придававшие купальням законченный вид; их цель – прогнать всякую внутреннюю усталость, она уточняется и комментируется:

Когда вы входите в это прекрасное помещение, ваша душа наполняется умиротворением; вы улыбаетесь новому порядку вещей и забываете утомительный шум Парижа с его невыносимым гвалтом. Ваши ноги, уставшие от мостовых, с удовольствием предвкушают зеленый газон, ровный пол, который кажется вам землей, дающей отдых. Запах кустарников и цветов, журчание воды – все предвещает восхитительный отдых; жизнь в столице, от которой недавно вас мучил шум в ушах, здесь становится спокойной, мирной и прекрасной. <…> Люди и предметы, которые вас окружают, будут способствовать миру в вашей душе918.

Водолечебницы, особенно расположенные вблизи городов, задуманы как «убежища»: например, в Ангене, где «нервы расслабляются, мозг проясняется, кровь освежается»919, где исчезают «болезни, вызванные нервным напряжением»920, или в Пасси, где забываются страдания, «вызванные жизнью в больших городах»921, или в Мон-Доре, где попросту восстанавливаются «жизненные силы»922.

Наконец, возможность встречи с чем-то необычным дают путешествия. Стендаль одним из первых увидел в них способ уйти от неприятностей923. Жюль Жанен советует нечто совершенно новое: не передвижение с его удовольствиями, возбуждением и вероятными неприятностями, но, наоборот, стремление к покою без принуждения, возможность принадлежать себе и не иметь никаких обязательств. Отсюда – чувство обновления, которое он называет осознанной, намеренной бессодержательностью: чувствуя, что у него «устала голова»924, что он изнурен проблемами и однообразием службы, Жанен решает на время «уехать». При этом все может измениться: «Отдаться ленивому покачиванию почтовой кареты <…> А потом ничего не делать, ничего не слышать, ни о чем не судить»925. Новизна заключается в полнейшей смене ориентиров: появляется доселе непостижимое очарование полнейшего бездействия и отсутствие каких бы то ни было хлопот. Это совершенно особое явление: «Все должно быть только для себя – мечты, размышления, мысли»926; медленно складывается современное общество, и утверждается это самое «я», чтобы поддерживать внутреннюю пустоту, защищаться от мук, расцениваемых как небывалые, вызванных амбициями, конкуренцией и конфликтами между равными. Это не что иное, как весьма оригинальный взгляд на добровольные «каникулы» с акцентом на необходимости справиться с «раздражением».

ГЛАВА 20. ЗАКОДИРОВАННЫЙ МИР: ОТ МЕХАНИКИ К ЭНЕРГИИ

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1941: фатальная ошибка Генштаба
1941: фатальная ошибка Генштаба

Всё ли мы знаем о трагических событиях июня 1941 года? В книге Геннадия Спаськова представлен нетривиальный взгляд на начало Великой Отечественной войны и даны ответы на вопросы:– если Сталин не верил в нападение Гитлера, почему приграничные дивизии Красной армии заняли боевые позиции 18 июня 1941?– кто и зачем 21 июня отвел их от границы на участках главных ударов вермахта?– какую ошибку Генштаба следует считать фатальной, приведшей к поражениям Красной армии в первые месяцы войны?– что случилось со Сталиным вечером 20 июня?– почему рутинный процесс приведения РККА в боеготовность мог ввергнуть СССР в гибельную войну на два фронта?– почему Черчилля затащили в антигитлеровскую коалицию против его воли и кто был истинным врагом Британской империи – Гитлер или Рузвельт?– почему победа над Германией в союзе с СССР и США несла Великобритании гибель как империи и зачем Черчилль готовил бомбардировку СССР 22 июня 1941 года?

Геннадий Николаевич Спаськов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / Документальное
Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное