История, в части касающейся

Переговорив с экспертами, детектив отправился с ними в дом покойного, используя для входя свой универсальный ключ. Пробыв в доме около полутора часов вся группа погрузилась в машину и уехала обратно в город.

Я наблюдал за всем происходящим в специально разработанной для нас модификацией прибора, подобного тому, что был у экспертов, только размером с обыкновенный коммуникатор, коим он, кстати говоря, и являлся по совместительству. Я закрыл крышку. Благодаря технической помощи коллег нашего профессора, мы все имели подобные устройства.

Связавшись с Микульским, выяснил, что у него никаких новостей пока не было. Лимон, Фагот и Туча занимались другим проектом уже несколько дней. Все эти кусочки мозаики должны были сложиться в общую картинку почти одновременно.

В воскресенье вечером, Микульский связался со мной и сообщил, что Тирпиц получил сообщение о гибели своего заместителя и сильно сетовал на его пьянство. Мы выходили на финишную прямую здесь в Вене.

В понедельник утром около десяти утра я получил сообщение от Пана Директора о том, что всё прошло по плану и можно двигаться дальше. Это означало, что министр покинул свою виллу и направился на машине в министерство.

Водитель вёл машину по горному серпантину. Неизвестно как, но водитель, почему-то, уснул за рулём, и машина вместе с ним и министром на повороте сорвалась с дороги и рухнула вниз. Это будет официальная версия произошедшего на горной дороге несчастного случая. Конечно, здесь не обошлось без участия нашего профессора и Боцмана, но об этом знали только мы, участники событий. Для всех остальных это будет только ещё одним несчастным случаем.

 Наступило время покидать такую спокойную и прекрасную Вену. Перед отъездом, мне, однако, предстояла небольшая встреча. Я остановил машину за квартал от Музея Истории в одном из переулков.

Лучше оставлять машину подальше и не лениться, а пройти ножками. Лень может вылезти боком в нашей работе. Недаром говорит русская народная мудрость: "Подальше положишь, поближе возьмёшь", хотя и сказанная по другому поводу.

Я прошёл по улице, затем поднялся по широким ступеням парадного входа, смешавшись с толпой туристов, и вошёл внутрь. Переходя из зала в зал, осматривал экспонаты и картины.

Группа, к которой я ненавязчиво примкнул, остановилась у экспозиции с техническими достижениями столетней давности. Мне было это тоже интересно, но, в отличие от остальных, мне надо было работать. Я незаметно отстал и немедленно потерялся.

В зале, посвящённом австро-турецкой войне пятнадцатого века, у меня была назначена встреча с одним из секретарей испанского посольства в Вене. В зале, кроме меня находились ещё трое человек: двое мужчин и одна женщина.

Нужный мне человек был мужчиной пятидесяти лет среднего роста. Я хорошо изучил его лицо заранее. Из других, находящихся в зале мужчина был лет тридцати, женщина была, пожалуй, чуть старше. Женщина взяла мужчину под руку, и они перешли в другой зал. Остаться с секретарём наедине не удавалось, так как в зал немедленно вошла ватага молодых людей, которые довольно громко переговаривались и смеялись. Ничего подозрительного. Это было даже к лучшему.

Секретарь стоял чуть поодаль и разглядывал доспехи. Он не проявлял никакого волнения и спокойно продолжал ждать контакта. Секретарь был профессиональным разведчиком и ни одним движением не выдавал, что ждёт кого-то. Люблю работать с профессионалами!

Я подошёл к секретарю посольства и, остановившись немного позади него, произнёс условленную фразу: "Хорошие были доспехи". Он, не глядя на меня, произнёс: "Они и сейчас в отличном состоянии".

Мой контакт тихо, не поворачивая головы произнёс с лёгким, едва уловимым акцентом:

 — Вы хотели встретиться по какому-то важному делу.

У меня не было ни времени ни желания играть в слова. Поэтому я сразу перешёл к главному:

 — Совершенно верно, если покушение на принца Карлоса вы считаете достаточно серьёзным поводом для встречи.

 — Продолжайте, — не повышая голоса и не поворачивая головы, но явно заинтересовавшись, ответил секретарь.

 — В мои руки попали документы, которые могли бы пролить свет на некоторые детали покушения. Мне бы не хотелось состовлять траурный репортаж.

 — К чему вся эта секретность? Вы могли бы просто принести их в посольство.

 — Вы бы поверили мне? Когда вы просмотрите документы, вы поймёте почему я не сделал этого.

 — Хорошо, какой ваш интерес в этом?

 — Повторюсь: мне не хочется составлять отчёты о траурных церемониях . . .

 — Оставьте, мы — взрослые люди. Вам было бы всё равно, не имей вы своих причин, чтобы передавать эти документы мне.

 — Вы правы.

При этих словах по лицу секретаря скользнула лёгкая улыбка. Я продолжил:

 — У меня есть причины, частью личные, частью финансовые.

 — Теперь понятно, будем считать ваши мотивы достаточно серьёзными — удовлетворённо протянул секретарь.

 — Знаете, я чувствовал бы себя немного спокойнее за тысячу австрийских крон.

 — Это несусветная цена!

 — Я думал, что жизнь принца чего-то стоит в Испании, — продолжал играть я свою роль.

 — Хорошо, вы получите деньги, — обратился ко мне испанский разведчик.