История, в части касающейся

Владимир Маркович встречался с определёнными людьми и делал замечания, давал дружеские советы и оказывал дружескую безвозмездную помощь, особенно в размещении денежных средств в различных зарубежных банках. Проще говоря, Готлиб был агентом влияния и человеком, который заманивал в сети разведки новые жертвы и готовил их для дальнейшей вербовки. Постепенно масштабы деятельности увеличивались, круг знакомых Владимира Марковича стремительно рос, с ним росло его влияние в структурах власти.

 Всё было хорошо и безоблачно, пока в один момент Готлиб не решил, что может самостоятельно определять что хорошо, а что плохо для него и для его государства. Именно так, на какое-то время ему стало чудиться, что он стал государственным мужем, и от него теперь зависят жизни и счастье смердов и стрельцов. Ему быстро напомнили об обязательствах, данных иностранной разведке. Владимир Маркович испугался, но потом решил вести двойную игру, опираясь на свои связи в ФСБ.

Реакция последовала незамедлительно. Любимая супруга Готлиба Майя Ароновна внезапно скончалась от ураганного отёка лёгких. Горе несчастного было безмерно.

Пока вдовец был в трауре, Владимира Марковича навестил один пожилой мужчина по имени Виниамин Яковлевич Аронсон и сообщил горевавшему о том, что его помнят и любят за рубежом, сочувствуют его горю и напоминают, что у него есть двое прекрасных детей, нуждающихся в отцовской заботе. Если, не дай Бог, с ними тоже случится несчастный случай, это будет воистину жестоким ударом.

Готлиб прекрасно понял, что от него требовали и кто требовал. Так же он понял, что надеятся ему не на кого. Его предали. Оказалось, что его знакомые в службе контрразведки "дружат" с теми же людьми, что и он сам.

Я откладывал в сторону имена и лица, делая для себя небольшие пометки. Объём собранной информации рос, как снежный ком.

Наступило утро. Я продолжал изучать материалы дела.

Я связался с Галицким и доложил ему о новых обстоятельствах дела. Викторович внимательно выслушал.

 — Что предлагаешь? — спросил он после недолгого молчания.

 — Оставить план без изменения в отношении Готлиба. Он является на текущий момент ключевой фигурой в большой игре. К тому же заниматься всем этим — не совсем наш профиль.

 — Именно. Помимо всего прочего это потребует привлечения к делу всех наших сил, а этого мы позволить себе пока не можем, — продолжил мою мысль Викторович. — Составь докладную записку, посмотрим что можно сделать.

 — Есть, — ответил я и отключился.

 Я решил отложить составление записки на потом и прилечь отдохнуть. Повалился на кровать, стоящую тут же, рядом со столом в моей комнате в одной небольшой московской квартире в районе новостроек. Это была наша конспиративная квартира.

Странно, думал я. Давно, в детстве, я мечтал быть пожарником, затем милиционером и ездить на мотоцикле с коляской, как сержант Полищук, затем мечта о блестящем пожарном шлеме и большая красная машина с оглушительной сереной снова перевесили. Я рос, с возврастом менялись мои мечтания.

Мальчишки вокруг хотели быть космонавтами, лётчиками или военными. Именно потому, что этого хотели все, я хотел выбрать что-то ещё. Я решил быть капитаном дальнего плавания. Эта мечта была со мной многие годы. Я мечтал о море, диковинных странах и приключениях. Я усиленно изучал географию, налегал на иностранные языки, занимался боевыми искусствами, плаванием.

Постепенно ореол романтизма дальних путешествий таял. Немалую роль в этом сыграл мой родственник. Он жил в Одессе. Поначалу был заместителем начальника одесского порта, затем, почему-то, решил уйти в плавание.

Он побывал, наверное, во всех или почти всех странах мира. Большая его квартира ломилась от книг и сувениров со всех концов света. Он был для меня примером многие годы. Но именно он, когда мне оставался всего год учиться в школе, рассказал о том, как долги могут казаться морские переходы и бесконечными вахты, как трудно иметь семью, постоянно находясь в плавании и так далее.

С другой стороны, мой дед и отец были офицерами военной разведки, и я решил пойти по их стопам, но всё же передумал и решил стать инженером.

Многие люди мечтали жить и работать в Москве, именно поэтому, я не хотел иметь с Москвой ничего общего, несмотря на представлявшиеся возможности. Однако, вот он я. Лежу на кровати в первопристольной и я — офицер разведки.

По иронии судьбы мне приходились делать то, что поначалу я отвергал. Я сторонился того, что было модно, но влипал в это, несмотря на свои прежние убеждения. С этими мыслями я провалился в сон.

 Проснулся что-то около семи вечера. Сборы мои были недолгими.

Пользуясь автобусами, добрался до нужного мне района. Прошёл несколько дворов насквозь, спустился по переулку до нужного дома.

Было без пяти девять. Я заглянул в свой коммуникатор. Готлиб был дома, только что вернулся с прогулки с собакой. Я проверил его квартиру на предмет скрытых микрофонов, видиокамер, охранных устройств. Его трёхкомнатная квартира была чистая. Огромная пустая квартира. Собака была гарантом от непрошенного вторжения.