История, в части касающейся

Наконец после недолгого, но очень томительного ожидания принесли заветное первое. Я взялся за ложку и глянул в тарелку. В воде с жирными разводами одиноко лежало варёное вкрутую яйцо. И всё.

Я не поверил своим глазам, глянул на дедушку, на бабушку. По их глазам я видел, что они испытывают ту же смесь чувств, что и я. Для меня это был мой первый визит в Москву. Они же не были новичками здесь, но и они были застигнуты врасплох московским хлебосольством. Вот тебе и достижения! Официант резво удалился ещё до того, как мы заглянули в тарелки. Высказывать притензии было некому. Я затруднялся, как всё-таки правильнее было бы назвать это блюдо.

Мой любимый, тогда ещё не совсем старый дед совершенно чётко подобрал название: "Жареная вода". Именно так и не иначе. Именно тогда я впервые столкнулся с тем, что гораздо позже назвали "разводилово". Блеск и торжество достижений здорово померкли в моих глазах. Меня утешало, что и в "области балета мы впереди планеты всей!" Но уж очень хотелось кушать, а бульон не отличался особой калорийностью.

Гиляровский утверждал в своей книге "Москва и москвичи", что на Хитровке торжествовал принцип "не обманешь, не продашь". Он льстил Москве. Этот принцип торжествовал не только на Хитровке, он торжествовал везде не только в дореволюционные годы и первые годы Советской власти, но и гораздо позже в годы очень уж развитого социализма.

За сладкими речами таилась прозаическая реальность, не имеющая ничего общего с теми сияющими высотами, на которые ссылались ораторы. Достижения, конечно, были, но, порой, только в единственном экземпляре, как я потом смог убедиться. Разочарований у меня потом ещё было много. В восемнадцать, когда призвали в армию, я растерял свои последние иллюзии в отношении жизни вообще и людей в частности. Период взросления, а значит, и разочарований закончился.

Я открыл газету и стал просматривать новости. Ничего особенного. Мировые события развивались именно в том направлении, в котором мы планировали. Напряжённость между странами Европы росла, особенно там, где сталкивались их интересы на Американском, Африканском континентах и в Юго-Восточной Азии. Никакого единого фронта против Политы быть больше не могло. Начатые нами манипуляции успешно развивались политскими умельцами. Большая война отменялась, во всяком случае, пока.

Я просмотрел все разделы в надежде найти хотя бы намёк на те события, в которые был вовлечён волею судьбы. Всё было тщётно.

Никаких упоминаний или хотя бы подсказки. Оно и понятно. В нашей работе, если что и попадает на страницы газет, то только чьи-то провалы.

Весь оставшийся день прошёл в планировании и сборах. Вечером я встретился с семьёй Делакруа и принял их доклад о готовности. Матильда всё время порывалась мне что-то сказать, но каждый раз, когда встречала мой взгляд, осекалась на полуслове. Мне было жаль обливать её холодным душем деловитости, но я сейчас не имел права расхолаживаться и миндальничать, ставя под угрозу жизни всех участников предстоящей экспедиции.

Сейчас я был прежним служакой, сфокусировавшимся только на деле, всё остальное будет потом, если будем живы. Будем живы, не помрём! Именно так я настраивал себя и пытался передать такой же настрой остальным.

Я ознакомил их с основной идеей нашего прикрытия. До детальной разработки легенд ещё не дошло, но они должны были начинать вживаться в свои образы. Мы немного обсудили некоторые детали, затем распрощались. Мне ещё предстоял сеанс связи с Бруцевским.

Я ушёл на берег моря, повесил на ухо наушник и связался с Бруцевским. Мы обсудили некоторые детали предстоящей операции. Сложно сейчас было определить, что может понадобиться, поэтому я ограничился в своём заказе стандартным джентельменским набором, учитывая специфику операции и географическое положение.

Следующий день прошёл в необходимых сборах, доработке легенд и распределении ролей, в соответствии с легендой. Я изучал новые материалы, присланные мне Бруцевским. Мне оставалось только потирать подбородок. То, что он мне поведал, было совершенно выходящим за пределы моего привычного представления о мироздании, хотя повторяло услышанное мной ранее от Князя.

Давным давно, некто, чьё имя утеряно в веках, создал своего рода предохранители, излучатели, ограничители — называйте, как хотите. Я выбираю — излучатели. В общем, излучатели эти, числом три, были размещены в трёх мирах, чтобы создавать некое поле, предохраняющее эти миры от закономерного цикличиского уничтожения.

 Понятное дело, вероятности множатся ежемгновенно. В какой-то момент их становится слишком много, или они все завернули не туда куда хотелось Создателю, и их уничтожают, чтобы всё начать сначала. Некто давным давно дошёл в своих изысканиях до столь плачевного для многих итога и решил немного изменить ход событий в далёком будующем.

Он создал, затем разместил три специальных излучателя в разных мирах, чтобы защитить их и рядом стоящие вероятности от катастрофы. Дело благородное.