История варварских государств

Варварское завоевание первоначально привело к расширению и укреплению общинно-территориального социально-экономического уклада. Там, где варвары поселились более или менее компактно, этот уклад стал на какое-то время преобладающим. Но община, как только что было сказано, начала достаточно быстро разлагаться. Она не исчезла полностью, но, с одной стороны, сфера ее влияния уменьшилась, т. к. какая-то часть общинников из общины по тем или иным причинам выходила, а с другой, сама община стала терять свой самостоятельный характер, превращаясь в зависимую. То же самое можно сказать о родовом укладе. Некоторые народы, жившие еще родовым строем, хотя и уже разлагающимся, фактически оказались вне границ новых государств, как берберы в Африке или баски в Испании. Германские кровнородственные общины — fara — еще сравнительно долго сохранялись у лангобардов, но, в конце концов, исчезли и там.

После варварских завоеваний рабство не исчезло. Эти завоевания даже привели к увеличению числа рабов. Варвары не освобождали рабов, если это, конечно, не диктовалось политической необходимостью, как это сделал Тотила во время войны с византийцами. И во время последующих войн, которых в то время было очень много, пленных очень часто обращали в рабов, как это в свое время делали римляне и греки. Деление всего населения, и романского, и германского, на рабов и свободных по-прежнему воспринималось как само собой разумеющееся. Продолжала существовать и работорговля. Особенно она процветала во Франкском королевстве. Однако реальная роль рабов изменилась. Рабы все меньше использовались в хозяйстве, особенно в ремесле и торговле. Доля их труда в земледелии сохранялась, но постепенно все же тоже уменьшалась. Все чаще рабы использовались преимущественно как челядь в личном услужении их хозяев. Изменилось и реальное положение рабов. С распространением христианства рабов стали воспринимать как людей, а не только как «одушевленные орудия», а это привело к поднятию статуса их личности. Так, убийство раба или его искалечивание стали восприниматься обществом и государством как преступление. Уже в позднеримское время рабы, посаженные на пекулий, фактически (но не юридически) сравнялись с колонами. Этот процесс ускорился в VI–VII вв. В это же время некоторые рабы стали использоваться своими господами, в том числе королями, в качестве воинов и доверенных лиц. которым порой поручалось даже управление. Эти люди, хотя юридически и оставались рабами, в реальности занимали довольно высокое положение, ставившее их выше рядовых свободных.

Политический хаос, возникший в результате варварских вторжений и последующих войн, нанес тяжелый удар городам. Реальным распорядителем основных аспектов жизни города становится или королевский граф, или христианский епископ. Они отвечают, прежде всего, за сбор налогов, безопасность и порядок, судопроизводство. Но все же какие-то следы куриальной и коллегиальной организации в городах сохранялись. Городские курии занимаются вопросами наследства, опеки и некоторых других частных дел горожан. Сохранились и некоторые ремесленные коллегии, как. например, строителей в Лангобардском королевстве или монетариев в Вестготском. Очень важно, что сохранились городские традиции. Без сохранения если не реальной, то ментальной городской организации едва ли были возможны те коммунальные революции, которые привели к возрождению города уже после 1000 г. Преемственность между античным полисом (civitas) и городской коммуной развитого Средневековья несомненна. Сохранению города способствовало и то, что города, хотя и уменьшившиеся в своих размерах и частично изменившие свой внешний вид, остались низовыми административными единицами. В условиях вынужденного подчинения романского населения германским завоевателям города в большой мере оставались носителями самого духа романства. Именно города давали романскому населению ощущение некоторой защиты от господствующих варваров. В них еще тлели некоторые следы римской цивилизации и. что очень важно, римской ментальности.