История варварских государств

В 453 г. Аттила, уже до этого имевший несколько жен, женился в очередной раз на девушке по имени Ильдико. Поскольку происхождение Ильдико неизвестно[96], то говорить о каких-либо политических расчетах при заключении этого брака невозможно. Ночью после пышной свадьбы опьяневший Аттила неожиданно умер. Неожиданная смерть грозного короля сразу же породила различные слухи о его убийстве. Один из таких слухов делал убийцей саму Ильдико. По другому слуху, Аттилу убили его собственные телохранители, подкупленные Аэцием. Однако приближенные Аттилы решительно все эти слухи опровергли, заявив о естественной смерти Аттилы, объявив даже, что сама легкая смерть во сне явилась знаком покровительства богов королю. После традиционного ритуала похорон Аттила был торжественно погребен.

Смерть Аттилы породила политический вакуум на вершине гуннской иерархии. У гуннов, как кажется, не существовало твердых правил наследования власти. Как и у других кочевников, она принадлежала всему царскому роду, и вопрос о конкретном главе окончательно решал съезд знати, который в зависимости от обстоятельств либо реально избирал своего лидера, либо только легитимировал уже свершившийся факт. Однако деятельность Руги и Аттилы практически этот принцип разрушила. Власть теперь должна была принадлежать только сыновьям Аттилы, но их было слишком много, чтобы они могли мирно договориться. Во всяком случае, авторитет старшего сына Эллака братьями признан не был[97]. Возможно, дело вышло за рамки семьи и дошло до открытых, даже, может быть, военных столкновений между дружинами братьев. В конечном итоге братья решили разделить державу по жребию на относительно равные части. Подчиненных королей, разумеется, при этом не спрашивали. Это вызвало их возмущение. Смерть грозного Аттилы позволяла им надеяться на освобождение от гуннской власти, а споры в королевской семье делали эти надежды вполне реальными. Как уже неоднократно говорилось, только военные (и дипломатические) победы, дававшие богатую добычу, скрепляли кочевые империи, подобные Гуннской. Только неоспоримые успехи придавали верховному повелителю престиж, необходимый для удержания под своей властью различные подчиненные народы и их знать. Если неудачи в Галлии и Италии еще могли восприниматься как временные (тем более, если со стороны Аттилы и его окружения велась соответствующая пропаганда), то разделение империи между многочисленными братьями окончательно подрывало возможность возрождения гуннской мощи, а с нею и надежды на выгоды от этого возрождения. В результате ряд подчиненных племен восстал. Характерно, что инициатором восстания являлся гепидский король Ардарих, который до этого был одним из самых доверенных советников Аттилы и всецело ему преданным[98]. Короли, еще недавно подчинявшиеся малейшему кивку Аттилы, теперь решительно выступили против его наследников. Это заставило соперничавших сыновей Аттилы объединиться, но было уже поздно. В ожесточенном сражении на реке Недао, чье местонахождение до сих пор вызывает споры, гунны и их союзники (поскольку не все подчиненные племена отпали) потерпели страшное поражение, причем в битве погиб и сам Эллак. После этого о единой Гуннской державе уже не было речи. Она распалась. Подчиненные народы, в том числе и те. которые в битве на Недао поддерживали гуннов, освободились от их власти. Более того, гунны, вновь распавшиеся на отдельные орды, были вынуждены покинуть свои земли в современной Венгрии, и их (по-видимому, на правах победителей) заняли гепиды. Западная империя вернула себе Паннонию. Восточная империя восстановила свой реальный контроль над пограничной полосой вдоль Дуная, особенно во Фракии. Попытка сыновей Аттилы восстановить хотя бы торговые отношения на дунайской границе оказалась безуспешной. Часть гуннов отошла в Нижнее Подунавье, а другая ушла еще дальше на восток, возвратившись в Северное Причерноморье.