История Вечного Жида, содержащая краткий и правдивый абрис его удивительнейшего путешествия, продолжавшегося почти 18 столетий

Город Константинополь обладал тогда в равной степени и даже больше, чем иные новые города, внешними признаками цивилизации, но деспотизм, с одной стороны, а с другой национальное высокомерие, чрезмерность или дефицит которого одинаково унижали людей, обрекли греков на так много ошибок, так много предрассудков, так много комических и досадных обычаев, что человек со здоровым разумом не мог жить среди них. Большей веселостью и даже большей разумностью обладали в определенных пунктах испанские мужчины, однако и здесь деспотизм отравил (жажду) удовольствий, объявив их сомнительными. В феодальной Европе господствовала свобода и крепостные на деле испытывали (над собой) меньше насилия, чем придворные константинопольских монархов или калифов, однако это не сдерживало невежества и предубеждения завоевателей, которые на все отвечали клинком. Впрочем, мне было очень трудно попасть к ним, ибо подъемные мосты замков не были опущены, а в окнах невозможно было кого-нибудь увидеть, ибо женщины летом (находились) при дворе, а зимой проводили время у камина, тогда как их мужья отправлялись на охоту или рыбную ловлю. Единственным неудобством для путешественника в это время было пересекать многочисленные поселения, в пространстве которых жили отдельные люди, бывшие тогда разумными, характеризующиеся любовью к ближнему, единственные (люди), кто был доволен своей судьбой. Они оказывали гостеприимство с особым рвением, из коего я извлек много пользы.

Величайшим правителем десятого века был, если хотите, кайзер Отто. Он был насколько справедливым, настолько и человеколюбивым (монархом). Все же после взятия Брешиа я увидел доказательство его чувствительности, когда он простил маркиза Алерана, который похитил его дочь, принцессу Адельгейду, и затем привез ее в альпийские горы, где оба супруга в течение десяти лет осваивали профессию угольщика. После истечения этого времени граф Альба отправил Алерана на осаду Брешиа, где его героические деяния привлекли внимание кайзера, который желал бы иметь сведения о его персоне. Алеран признал, в конечном итоге, свое имя и род. Отто простил его, а также его супругу, подарил им маркизат Монферре. Алеран с Адельгейдой стали прародителями я не знаю какого количества маркизов, среди которых один был знаменитее другого.

Отто II взял в жены Феофанию, дочь константинопольского кайзера, и несмотря на то, что греки были всегда очень хитры, она жила в полном согласии со своим супругом. Не так случилось с ее невесткой, Марией Аррагонской, супругой Отто III. Эта принцесса любила графа Моденского, и когда она нашла его недостаточно образованным для исполнения ее желаний, дабы отомстить ему, она в ярости обратилась к своему мужу, утверждая, что он будто бы преследует ее. Кайзеры в эпоху Средневековья не хотели бы прослыть рогоносцами и граф Моденский потерял свою голову. Его вдова подняла ужасный шум: она потребовала справедливости и обвинила королеву во лжи. Испытание расплавленным железом решило все дело, и Мария Аррагонская была сожжена без всякого сострадания. Галантные красотки не могли тогда при использовании проклятого расплавленного железа, которое раскрывало все их маленькие грешки, безнаказанно обладать нежной кожей.

Если обратиться ко мне, то я присутствовал в парламенте, на котором Гуго Капет был избран королем Франции. Он владел графством Париж и многими другими лёнами, а также титулом герцога Франции, который был для него тем же, что и для многих других французских герцогов: ничего общего его титул с ним как и с другими французскими герцогами, не имел. Он не обладал ни большой, ни маленькой головой, о чем свидетельствуют некоторые современные писатели, которые не знали его так как я. Имя Капет произошло от Capio и означает «брать». Оно связано с его честолюбием. Впрочем, его современники смотрели на него совсем не как на узурпатора, однако так же мало видели в нем наследственного монарха, считали его монархом выборным как и его деда Ода.