История великих преступлений. Как разоблачить преступника

ДНК с окурка не совпадало с волосами с глушителя. Ни один из волосков (напомню, их было три) с глушителя не совпадали друг с другом. Все они принадлежали трем разным людям, а волосы в анонимном письме — еще кому-то другому. Таким образом, у следствия имелось пять образцов от пяти людей, которые предположительно были вовлечены в это преступление, и ни один из этих образцов не совпал с образцами от доктора Иллеша. Но именно то, где нашли образцы и то, что все они не совпали друг с другом, привело полицейских к выводу, что улики подбросили. Иначе эти образцы и то, как и где они были найдены, полиция разумно объяснить не могла.

Окружной прокурор отказался возбуждать уголовное дело против доктора Иллеша, уважаемого члена общества, на основании таких незначительных косвенных улик. Зацепки иссякли. Дело закрыли. А доктор Иллеш женился на своей возлюбленной через шесть месяцев после убийства Мириам.

Лето 2000 года. Рыбак Мэтт Маккей шел в 40 футах от дороги рядом с шоссе № 15. Он шел тем же маршрутом, по которому, по словам Иллеша, тот ехал в ночь убийства Мириам.

«Сначала я не заметил ружье. Я обо что-то споткнулся и подумал, что это коряга», — вспоминал Маккей. «Но потом я присмотрелся повнимательнее, это была винтовка».

Винтовка оказалась редкой — Savage 23D, (такие винтовки были в свободной продаже до 1949 года) и именно из нее убили Мириам. Вот и вся информация.

Винтовка Savage Model 23D с затвором. Калибр 22. Оснащена поворотными кольцами и кожаной перевязью, продавалась в комплекте с магазином. Винтовка была оснащена прицелом Redfield Bear Cub 2 3/4 X, который имел оригинальную синюю отделку и прозрачную оптику с простым перекрестием прицела. Эта винтовка — винтажная модель. Они производились в 1933–1947 годах. Каждая сопровождалась серийным номером.

Полиция никак не могла «проследить» путь винтовки и установить владельца, так как номер был стерт, но даже если бы он и читался, в 1949 году еще не вели учет всего проданного оружия, как сейчас, и даже если продавец и записал где-то, что продал именно эту модель, этих записей у полиции не было.

Если бы у полиции имелись записи о продаже всех экземпляров этой модели винтовки, по идее, можно было проверить все винтовки подряд по серийным номерам, и та, которую не нашли, могла теоретически оказаться той самой, со стертым номером. Кроме того, сам факт изучения списка дал бы пищу для размышлений: может, там фигурировали предки или родственники тех, кто был фигурантами в деле Мириам, но увы, записей не было.

Как полиция могла быть на сто процентов уверена в том, что это та самая винтовка? Путем проведение баллистической экспертизы.

Само название оружия «винтовка» происходит от того, что внутри его ствола имеются винтовые нарезы, они уникальные (в каждой винтовке свой нарез) и оставляют уникальные следы на пуле, которая двигается по этим нарезам. Благодаря уникальным следам, оставленным нарезами, мы можем сказать, из какой именно винтовки произведен выстрел. На экспертизу предоставляется пуля, изъятая с места происшествия (в нашем случае из тела Мириам) и винтовка. Эксперт делает отстрел сравнительного образца из данной винтовки и сравнивает следы от нарезов на пуле с места происшествия со следами от нарезов на только что отстрелянной пули. Если они совпали, эксперт делает вывод, что именно из этого оружия был произведен выстрел.

На этом все. Следствие зашло в тупик.