История Венецианской республики

Это второе сражение у Сапиенцы фактически состояло из четырех, проходивших 12, 20, 22 и 25 августа. Каждый раз венецианцы храбро бросались в бой, хотя турецкий флот был многочисленнее (260 кораблей против 170). В первом и особенно в последнем бою капитаны показали чрезвычайный героизм: Андреа Лоредано, капитан с Корфу, присоединившийся к флоту по собственной инициативе, Винченцо Полани, прорвавшийся в одиночку через плотный турецкий строй и на протяжении двух часов наносивший туркам большой урон, и Альвизе Марчелло, примеру которого, как писал Малипьеро, следовали все «и, будто в Бога, верили, что турецкий флот окажется в наших руках». Однако победа каждый раз не давалась в руки, «ввиду недостатка любви к Господу и нашей стране, недостатка смелости, дисциплины и уважения». Наконец остатки венецианского флота смешались и отступили, бессильные с моря и суши защитить от турецкой осады Лепанто, которой тот не выдержал и сдался.

Насколько в поражении Венеции был виновен лично генерал-капитан, ответить трудно. Но после падения Лепанто требовался козел отпущения, и соотечественники немедленно принялись требовать его крови. Крики «Antonio Grimani, ruina de'Cristiani!» («Антонио Гримани погубил христианские души») эхом разносились над каналами. 29 сентября Мелькиора Тревизано послали командиром флота с наказом привезти своего предшественника в оковах. Для одного из самых уважаемых граждан республики, прослужившего ей верой и правдой больше сорока лет, прокуратора Сан Марко, это был тяжелый удар, вне зависимости от того, заслужил он его или нет. Лишь четверо его сыновей делали все возможное, чтобы поддержать отца в его тяжелом положении. Один из них, Пьетро, поспешил через Адриатику на легкой бригантине и нашел своего отца на Закинфе, больного и полубезумного от горя. Он рассказал отцу о приказе и убедил его явиться добровольно. Другой сын, Винченцо, решив находиться возле отца, встретил его в Паренцо, в Истрии, и, зная, что приказ может выполнить любой, собственноручно надел отцу на ноги оковы.

Вечером 2 ноября Антонио Гримани прибыл к Моло. Его ожидала фигура, закутанная в алую мантию, — его третий сын Доменико, кардинал Римской католической церкви. Он тоже направился прямо к отцу, взял его под руку и поддерживал его на пути в тюрьму, помогая старику нести тяжелые оковы. Даже в камере Антонио не остался в одиночестве. Кардинал и два его брата оставались с ним всю ночь, а утром опальный старик предстал перед Большим советом. Суд был долгим и тщательным. Говорят, что речь, которую Антонио произнес в свой защиту, тронула сердца судей и спасла его от эшафота. Его приговорили к ссылке с содержанием под стражей на острове Кресо,[223] у далматского берега.

Турки, вдохновленные победой, вели себя дерзко. Пока решалась судьба Антонио Гримани, их разбойничьи отряды снова опустошили Фриули и добрались до самой Виченцы, сея панику по всей восточной Ломбардии. И еще до конца года Венеция отправила в Константинополь особого посла с предложениями мира. Баязет поставил жесткие условия — потребовал почти всю венецианскую территорию Пелопоннеса, и Венеция их с возмущением отвергла. На следующий год султан лично повел войска на осаду Модоны. После героического сопротивления город пал — гарнизон сам, лишившись последней надежды, сжег город, и захватчикам осталась лишь груда дымящихся головешек. Вскоре после этого настал черед колонии-сестры, Короны.

Венеция смогла при помощи испанцев захватить Кефалонию и Итаку, но они не могли быть полноценной заменой двум портам, которые служили крупнейшими пелопоннесскими базами республики два с половиной столетия. Несмотря на активные действия Венеции, Испании и родосских госпитальеров в Эгейском море и на Южных Спорадах, никто из них больше не добился ощутимых успехов. Наконец заключили непростой мир и подписали его в Венеции в мае 1503 года. Турки ничего из своих завоеваний не вернули. Теперь под их контролем находилось все побережье Пелопоннеса. Могущественный банкир Джироламо Приули грустно писал в своем дневнике:

Потеряв торговые пути и заморские владения, венецианцы потеряют и свою репутацию, и постепенно, но за очень недолгий срок, их уничтожат совсем.

Но не одни лишь турки были причиной несчастий Венеции и причитаний Приули. Другое государство, христианское и совсем не агрессивное, долгое время причиняло республике больший вред, чем все победы алчных султанов. 9 сентября 1499 года, как раз в то время, когда к Риальто добрались ужасные новости от Сапиенцы, Васко да Гама причалил в Лиссабоне, окончив свое путешествие в Индию вокруг мыса Доброй Надежды.