История Венецианской республики

От государств Европы не ожидалось одобрения такой политики, весомых причин для этого не было. Их мотивацией вступления в лигу была не поддержка папы, а поддержка друг друга. Максимилиан не мог бы вернуть потерянных земель без помощи Франции. Он уже выдвигал Людовику Французскому подобные предложения, безотносительно к действиям папы. Папе же не было дела до претензий своих потенциальных союзников — его интересовали только города Романьи, не интересовавшие больше никого. На прочие земли, которые союзники намеревались захватить, Венеция имела законные права, подтвержденные договорами, которые подписывали те же Франция, Испания, а недавно и Максимилиан, всего несколько недель назад заключивший трехлетний мир. Но моральная сторона вопроса ими не рассматривалась. Они могли представить свои действия как военный удар с целью восстановить справедливость и призвать к суду жестокого агрессора, но все прекрасно понимали, что их действия гораздо больше подходят под определение агрессивных, чем действия Венеции. Тем не менее искушение было так велико, а перспективы так многообещающи, что они согласились.

Так, 10 декабря 1508 года в Камбре смертный приговор Венеции подписали Маргарита Австрийская, регентша Нидерландов (от имени своего отца Максимилиана) и кардинал Жорж д'Амбуаз (от имени короля Франции). Хотя папские легаты присутствовали в Камбре, формально Юлий не присоединялся к лиге до марта следующего года. Тем не менее голос его звучал снова и снова:

…чтобы положить конец тем оскорблениям и тому урону, что венецианцы наносят не только Святому престолу, но и Священной Римской империи, Австрийскому дому, герцогам Миланским, королям Неаполитанским и множеству других государей, покушаясь на их собственность и присваивая ее, занимая их города и замки, будто сговорившись чинить вред всем вокруг…

Таким образом, мы находим не только желанным и достойным, но необходимым созвать всех, чтобы силой унять ненасытную алчность венецианцев, что бушует подобно великому пожару.

Через три месяца, помимо всех прочих неприятностей, венецианцы и сами пострадали от пожара, что сказалось на общественных настроениях. 14 марта 1509 года, во время заседания Большого совета, Дворец дожей потряс сильный взрыв. Взрыв случился на расстоянии в четверть мили от палаццо Дукале, в Арсенале, где от случайной искры взлетел на воздух пороховой склад. Заседание прервали, и все присутствовавшие поспешили к месту происшествия, чтобы оценить ущерб. Положение было хуже некуда. Окрестности Арсенала превратились в ад. Многие дома рухнули, не устояв перед ударной волной, многие загорелись.

Для спасательных работ люди собирались со всего города. Члены совета скинули свои мантии и подключились к спасательным работам. Делалось все возможное, но слишком велико было число жертв, и раненых, и оставшихся без крова. Конечно, поползли невнятные слухи про диверсию агентов Людовика. Совет назначил расследование, но оно ничего не дало. Венецианцы утешались лишь мыслью о том, что всего за сутки до взрыва четыре тысячи бочек пороху погрузили на баржи и отправили в Кремону. Если бы их отправку задержали на день, взрыв получился бы настолько сильным, что разрушил бы даже Дворец дожей. Но и так военный потенциал Венеции существенно уменьшился как раз в тот момент, когда следовало копить силы перед лицом надвигающейся бури.

А тучи уже собирались. Промедление папы объяснялось тем, что он ждал, пока к союзу примкнут наиболее значительные участники. Он не желал брать всецело на себя ответственность за организацию союза, как случилось пять лет назад, когда его предприятие развалилось. Но когда, в том же марте, король Испании объявил о присоединении к лиге, Юлий больше не медлил. 5 апреля он открыто присоединился к союзу. Через девять дней Франция объявила республике войну.