История Венецианской республики

Визирь Дамад Али-паша спланировал комбинированные операции: сухопутные войска будут двигаться через Фессалию, а в это же самое время флот будет направляться к юго-западу через Эгейское море. В течение лета 1715года они одерживали одну победу за другой. К тому времени, когда флот достиг своей цели, Тинос уже принудили к капитуляции — а трусливый военачальник, Бернардо Бальби, по возвращении в Венецию был приговорен к пожизненному заключению. Эгина тоже капитулировала, когда армия захватила Коринф после пяти дней осады. Затем та же участь постигла Нафплион, Модона и Корона, Мальвазия, остров Цитера. А на Крите в это время турки, воспрявшие духом после сообщений о победах своих соотечественников, атаковали и захватили последний венецианский аванпост в Суде и Спиналонге.[309] Жители этих городов сдались на милость турок, которые согласно договору обязались сохранить им жизни. У них не оставалось иного выбора. К концу 1715 года Венеция потеряла и Крит, и Морею. А от великих побед Франческо Морозини после двух ужасных месяцев ничего не осталось. Турки снова получили выход в Адриатическое море. А Венеция сохранила только один бастион — Корфу.

В начале 1716 года великий визирь обрушил на цитадель Корфу свою армию, насчитывавшую 30 000 пехотинцев и около 3000 кавалеристов. Венецианцы имели численное превосходство. Однако при осаде важна не численность, а опыт в наступательных и оборонительных маневрах. В этом Венеция могла положиться на компетентность и мастерство своего выдающегося военачальника, маршала Матиаса Иоанна фон дер Шуленбурга. Он проявил себя под командованием Мальборо при Оденарде и Мальплаке и после заключения мира продолжал служить республике. Зимой маршал потратил немало времени, обновляя укрепления в Корфу. И несмотря на то, что он не смог помешать высадке турецких войск, теперь маршал был готов сразиться с ними, имея оборонительную систему настолько совершенную, что аналогов ей не было.

В разгар лета осада все еще продолжалась. Однако к началу августа поступили сообщения, которые ободрили защитников, а турок должны были привести в уныние. Венеция заключила союз с императором; последний вступил в войну. Легендарный принц Евгений снова ринулся в бой. Он обратил в бегство турецкую армию, которая почти достигла Карловича — того самого города, где восемнадцать лет назад Турция подписала мирный договор, который она сейчас так бесчестно нарушила. Вскоре после этого он одержал еще более сокрушительную победу под Петервардейном, где уничтожил 20 000 солдат противника и захватил 200 орудий, потеряв при этом меньше 3000 своих людей.

Неожиданная необходимость вести войну сразу с двумя противниками, вероятно, привела турецкого военачальника к мысли о том, что если он сейчас не сможет в короткий срок захватить Корфу, потом это вообще будет невозможно. В ночь на 18 августа он отдает приказ начинать штурм, как обычно, под аккомпанемент оглушительного грохота барабанов, труб, ружей, пушечных выстрелов, отвратительного визга и боевого клича — психологическая уловка, примитивная и отнюдь не эффективная. Шуленбург и его генерал-проведитор Антонио Лоредано тут же заняли свои посты, мобилизовав всех способных держать оружие корфиотов — в том числе женщин и детей, стариков и больных, священников и монахов. После шести часов битвы ни одна сторона не добилась значительных успехов; Шуленбург решил рискнуть всем ради внезапной вылазки. Возглавив группу из 800 отобранных солдат, он ускользнул из крепости, воспользовавшись подземным выходом, и с тыла напал на турецкий фланг. Они одержали быструю и решительную победу. Турки были застигнуты врасплох и спаслись бегством, оставив после себя ружья и боеприпасы. В это время их товарищи, находившиеся на других участках крепостной стены, совершенно сбитые с толку, осознали, что штурм провалился, и тоже начали отступление, правда, более организованно. На следующий вечер, словно в подтверждение триумфа Венеции, разразился шторм — шторм такой силы, что турецкий лагерь за несколько часов превратился в болото, окопы стали каналами, завязки палаток разорвались словно ниточки, их подняло в воздух и унесло ветром. На рейде многие турецкие корабли, в одно время отплывшие от причалов, разбивались друг о друга, превращаясь в щепки.

С наступлением рассвета обнаружился весь масштаб бедствия: немногим туркам удалось спастись, и они хотели переждать это время на каком-нибудь острове, но казалось, что сами боги были против них. Уже через несколько дней в турецкий лагерь пришел приказ возвращаться домой. Корфу отстояли; Шуленбург был награжден мечом, украшенным драгоценными камнями, пожизненной пенсией в 5000 дукатов, и еще при его жизни в старой крепости изваяли статую в его честь.[310] Турки ретировались и никогда больше не пытались расширить границы своей империи за счет территорий христианской Европы.