История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

План был благородным, но несколько утопическим, даже при том, что переговоры, проведенные в 1859 г. с румынскими и сербскими князьями, внушали определенный оптимизм. Согласование этнических и территориальных интересов и требований маленьких народностей, населяющих Подунавье, граничило с невозможным. По этой причине план Кошута, нацеленный на предотвращение компромисса с Австрией, вызвал прямо противоположный эффект. Некий публицист выразил мнение большинства, заявив, что «цена нашего примирения с Австрией и с ее правящей династией меньше той, что требуют национальности, а путаники-революционеры готовы ее заплатить». Вероятность того, что проект Кошута мог привести к революции, была вполне реальной, поскольку он предполагал уничтожение империи Габсбургов. Однако, сколь бы потрепанной Австрия ни казалась в 1860-х гг., идея Кошута о создании конфедеративного, с 30-миллионным населением государства, которое должно было занять свое место в балансе европейских сил, не вдохновила великие державы на перестройку отношений в Центральной Европе. Помимо поддержки нарождавшегося венгерско-румынско-южнославянского сотрудничества, Клапка в 1850-х гг. рекомендовал западным державам добиться восстановления Польши. В 1863 г. поляки вновь восстали против России. Британия и Франция равнодушно наблюдали, как «путаники-революционеры» опять были раздавлены царскими войсками. Настроения как в эмигрантских кругах за границей, так и в самой Венгрии утратили всякую революционность. Не желая и дальше делиться с крестьянством, с подозрением относясь к этническим меньшинствам и упорно настаивая на фикции «единой политической нации», устав от самоограничений, вызванных политикой пассивного сопротивления, понимая, что сильно проигрывает в социальном смысле в этот переходный период и что перед ней открыт путь к высоким должностям и социальному престижу, элита страны постепенно смирилась с мыслью, против которой Телеки некогда с горечью предостерегал своих современников: «на обед лучше воробей, но сегодня, чем дрофа, но завтра».

Австрийцам тоже становилось несладко с наступлением 1860-х гг. Надежды, порожденные «конституционным централизмом» Шмерлинга, себя не оправдали: венгры и хорваты так и не стали участвовать в работе имперского парламента. Более того, в 1863 г. его покинули также чехи и поляки, к великому разочарованию умеренно либеральных австрийцев и немцев из среднего класса, которые начали понимать, что конституционализм не может быть ни насильственным, ни имперским, а только национальным и добровольным. Сначала на рубеже 1862–63 гг. лидеру консерваторов графу Дьёрдю Аппони поступило от двора предложение подготовить меморандум относительно возможной формы компромисса, однако два года спустя Франц Иосиф решил вести тайные переговоры через доверенных лиц с самим Деаком. Результаты этих переговоров были опубликованы Деаком в его знаменитой «Пасхальной статье» 16 апреля 1865 г., в которой он заявил, что, вообще говоря, можно отступить от принципа считать «ситуацию 1848 года базовой». Он по-прежнему настаивал, что основные законы Венгрии должны быть сохранены «с максимально возможной полнотой», ограниченной лишь по соображениям «наибольшей безопасности» самой империи.