История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Правительство Андраши, воспользовавшись конституционной независимостью Венгрии в области внутреннего законодательства, обновило некоторые из законов 1848 г., добавило к ним новые, которые были необходимы для создания первооснов современного гражданского общества, но и постаралось придать политическому устройству страны более консервативный облик по сравнению с революционным периодом 1848 г. Была заявлена неприкосновенность гражданских свобод, однако, понизив в новом законе о печати сумму депозита, необходимую для основания газеты или журнала, власти в то же время облегчили себе возможность преследовать прессу исками о клевете. Право проводить собрания и создавать общественные организации отныне регулировалось не законами, а простыми распоряжениями, что делало практически невозможным для граждан обращение в суд, если это право нарушалось. В новых правилах судопроизводства (1868) декларировалось равенство всех граждан перед законом, основанное на независимости судей. Очевидным синтезом либеральных и консервативных принципов и мотивов стали законы, регулировавшие органы самоуправления в комитатах и городах (1870). Комитатские и городские собрания были признаны единственно легальными, помимо парламента, местами, где можно было проводить публичные дискуссии по политическим вопросам. Там обсуждались проблемы национальной политики, принимались соответствующие резолюции, обращения к правительству или же протесты против мер, которые представлялись депутатам незаконными или недостаточными. Со своей стороны министр внутренних дел обладал широкими возможностями контролировать и дисциплинировать работу этих собраний. Когда они казались ему колеблющимися или тянущими время, он мог воздействовать на них через глав своей администрации — фёишпанов, полномочия которых — при сохранении комитатского аппарата — были значительно расширены. Деревни и села, как всегда, оказались в подчинении администрации комитатов, что лишало массы венгерского крестьянства преимуществ от самоуправления и участия в политической жизни. Наконец, лишь половина депутатских мест в комитатских и городских собраниях была выборной (причем в выборах не участвовали лица, «находящиеся в непосредственном подчинении», — слуги, батраки, поденщики), другая же половина резервировалась за самыми крупными местными налогоплательщиками (virilists). Это имело следствием формирование полунаследственной прослойки региональных законодателей и, значит, совершенно легальное удержание политической власти в руках наиболее состоятельных классов общества. Большинство антидемократических черт такого политического устройства делало особенно незавидным положение этнических меньшинств, так как именно они и составляли основную часть деревенской бедноты.

Самым неоспоримо либеральным и по духу, и по букве явился закон о народной школе и реформе в области образования (1868), разработанный Этвёшем. Ужасающая статистика (в 1869 г. 59 % мужского населения и 79 % женского старше 6 лет было неграмотным) требовала принятия срочных мер. Начальное образование для детей от 6 до 12 лет стало обязательным, причем дети должны были учиться на своем родном языке. Морально устаревшая система церковно-приходских школ была взята под государственный контроль, осуществление которого было возложено на штат специально набранных школьных инспекторов. В каждом населенном пункте, где число детей школьного возраста превышало 30 человек, должна была создаваться своя школа. В законе также предусматривалась возможность получения образования детьми до 15-летнего возраста. В течение двух десятилетий после принятия нового закона появилось более 3 тыс. новых школ, помимо уже существовавших 14 тыс. Число детей, посещавших школу, выросло с 50 до 81 %, а неграмотность уменьшилась до 34 % среди мужчин и до 53 % у женщин. Представители всех религий отнеслись к этому закону отрицательно, потому что либеральные правительства Венгрии вплоть до 1890-х гг. не предпринимали никаких дальнейших шагов по уравниванию в правах всех церквей и конфессий. Вследствие этого даже повторное признание гражданских и политических прав еврейского меньшинства не привело к его подлинной эмансипации, поскольку иудаизм все еще не считался одной из «официально признанных религий».