История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Полная перековка человека как гражданина также была основной задачей образовательной и культурной политики государства. Самые важные шаги по обретению монополии в сфере идеологии были предприняты коммунистами в процессе национализации церковных школ и отмены обязательных уроков богословия. Тем не менее, коммунисты нуждались и в последующих шагах, чтобы сократить влияние церкви, которое, по их верным оценкам, было еще очень велико, и установить контроль над священнослужителями. Во-первых, от духовенства потребовали присяги на верность новой конституции. Когда же высшие чины католического духовенства отказались от подобной процедуры, началось новое наступление «на пятую колонну империализма» (очередное клише, означающее то же, что и «церковная реакция»). Благодаря вмешательству покорных режиму священников, которые высказались против «политики холодной войны», проводившейся папской курией, и которые поэтому приобрели известность как «мирные попы», Йожеф Грёс, архиепископ Калочи, по рангу уступавший только Миндсенти, согласился подписать в августе 1950 г. договор, признающий политическую систему Венгерской Народной Республики и гарантирующий, что религиозные чувства людей не будут использоваться духовенством в целях ослабления этого режима. Монашеские ордены были распущены, за исключением одного женского и трех мужских монастырей, монахи которых преподавали в нескольких школах начального и среднего образования, не подпавших под национализацию. Поскольку большинство епископов все равно не спешили присягать на верность режиму, Грёс и еще несколько человек были посажены в тюрьму после очередного показательного процесса в июне 1951 г. Был также создан специальный Комитет по делам религии, наделенный полномочиями назначать на должность и снимать всех церковных иерархов, а также осуществлять общий контроль над деятельностью духовенства с помощью министерских комиссий. После этих мероприятий церковь утратила всякую самостоятельность, осталось только глухое сопротивление со стороны отдельных священников всевластию «мирных попов».

Но еще до уничтожения автономии церквей была разрушена другая ключевая для интеллектуальной жизни организация — Венгерская академия наук. Октябрьский переворот 1949 г. смогли пережить очень немногие из ее членов, перенесших даже начальный период, когда власти пытались чинить им препятствия и всячески нарушали их права. В октябре штат сотрудников академии был сокращен вдвое. Поменялся состав и сократилось число отделений. Цель была ясна: создать карманную научную организацию, очищенную от политически проблемных и незрелых элементов. Три четверти из сокращенных сотрудников были членами академии, принятыми еще до 1945 г. Особенно пострадали отделения общественных и социальных наук, считавшиеся наиболее трудно воспитуемыми. Их сократили на две трети как по количеству сотрудников, так и по числу институтов. Верность учению марксизма-ленинизма стала главным критерием, на основании которого старым академикам дозволялось сохранять свои звания и должности, а новым — их приобретать, продвигаясь вверх по только что внедренной иерархической научной лестнице советского образца.

Основной задачей всей культурной политики нового режима, особенно его системы образования, являлось обеспечение учению марксизма-ленинизма господствующего положения в общественном сознании. На это уходили значительные финансовые средства, уступавшие разве что расходам на оборону. Количественные преобразования в этой сфере были налицо и они были существенными. В 1954 г. без учета тех, кто обучался в вечерних школах, число учащихся в Венгрии (130 тыс.) почти в два раза превысило максимальные довоенные показатели. А студентов вузов, в том числе и совершенно новых, стало в три раза больше (33 тыс.). Официально пропагандировавшаяся активная жизненная позиция порождала новые стимулы социального поведения в еще не сложившемся обществе. Молодые люди крестьянского или же пролетарского происхождения, перед которыми прежде были закрыты двери университетов, теперь составили более половины венгерских студентов. Рост студенчества не сопровождался столь же стремительным ростом преподавательского состава, и, наряду с другими факторами, это также стало причиной снижения образовательных стандартов. В результате в этот период высшие учебные заведения оказались вынужденными выпускать в массовом порядке полуобразованных специалистов, пополнявших ряды интеллигенции. Взрослое образование, нацеленное на воспитание собственной «рабочей интеллигенции», которая могла бы эффективно управлять общественными и производственными процессами, закрепило указанную тенденцию. Более того, сами участники этой акции весьма часто не выдерживали тяжести возложенных на них задач и новых обязанностей.