История вермахта. Итоги

Пользующийся дурной славой «приказ о комиссарах» оскорблял не только правосознание простого солдата Хайнца Дросселя. Еще до начала операции «Барбаросса» приказ вызвал возмущение совсем на ином уровне. «Если нам не удастся сделать так, что эти приказы будут отменены, то Германия окончательно потеряет свою честь» — так в мае 1941-го звучало мрачное пророчество Хеннинга фон Трескова, 1-го офицера штаба группы армий «Центр». Как сознательный офицер, он сразу понял далеко идущее значение этого противоречащего международному праву «приказа о комиссарах». Это в равной степени относилось и к изданному почти в то же время «указу о применении военной юрисдикции», в котором сообщалось: «Действия, которые солдаты вермахта и сопровождения совершат против враждебных гражданских лиц, не подлежат уголовному преследованию, даже в том случае, если действие является в то же время военным преступлением и правонарушением». Обе директивы противоречили не только профессиональному правосознанию Трескова. Родившись в дворянской семье в Померании, он чувствовал себя обязанным соответствовать особой моральной этике настоящего пруссака: «Это требует больших обязательств, обязательств к правде, к внутренней и внешней дисциплине, к исполнению долга до-последнего. Но никогда не нужно говорить о пруссачестве, не указав на то, что оно на этом не заканчивается. Его часто истолковывают неправильно. Понятие свободы никогда не нужно отделять от истинного пруссачества», так звучало его кредо. Свобода, которую он брал на себя, была свободой в независимости мышления и в самостоятельном суждении. Это было его понятие о существующем пруссачестве — жить в соответствии с ним, вот то, чего он ожидал от офицеров и в особенности от генералитета.

Фон Тресков выразил командующему группы армий «Центр», фельдмаршалу Федору фон Боку[86]свое несогласие выполнять преступные приказы. Это не было абсурдное незаконное притязание штабного офицера, а хорошо просчитанная стратегия благородного прусского дворянина: с точки зрения происхождения он занимал более прочное положение и спокойно вращался в высших кругах — фельдмаршал фон Бок был его дядей. Поэтому он решил надавить на родственника: «Ты должен сегодня же отправиться к Гитлеру, вместе с генерал-фельдмаршалом Рундштедтом и генерал-фельдмаршалом Леебом… Вы должны поставить вопрос о доверии кабинету Гитлера и все вместе заявить: вы обещали нам, что армия не будет обязана выполнять преступные приказы. Это обещание было нарушено, потому что теперь вы послали нам приказ, который однозначно является преступным. Мы отказываем вам в повиновении, если вы не отмените этот приказ». Фельдмаршал фон Бок, «дядя Феди», как его называл Тресков, не был в восторге от этого: «Да он же меня вышвырнет вон!» Его племянник ответил: «Тогда ты с точки зрения истории, по крайней мере, красиво уйдешь!» Но все призывы к фельдмаршалу были напрасными. Он и его приятели генералы не протестовали против Гитлера, не предотвращали возникновение преступных форм борьбы с Советским Союзом и упустили возможность «красиво уйти в историю». Генерал-фельдмаршал фон Бок хотел, конечно, послать в Берлин доверенное лицо, сотрудника штаба Трескова ротмистра Рудольфа Кристофа Фрайхерр-Герсдорффа.