История вермахта. Итоги

Война против Польши создала миф, в который очень быстро и охотно поверили как сами немцы, так и их противник, — миф о том, что вермахт является непобедимой и сверхсовременной военной машиной. При этом молниеносная победа над Польшей обошлась вермахту недешево: потери армии едва не превысили допустимые пределы: погибло свыше 16 000 немецких солдат. Впрочем, были и более тяжелые потери: из строя было выведено почти 50 % дивизионной техники. Закрыть эти «дыры» удалось только к весне 1940 года. Кроме того, немцы израсходовали большую часть своих боеприпасов. О быстром пополнении резерва не стоило и мечтать, так как возможности немецкой промышленности изрядно недотягивали до уровня потребностей вермахта. Сталелитейная отрасль ежемесячно недодавала армии 600 000 тонн стали, а об увеличении объемов производства пороха нечего было и говорить. Только то, что 18 сентября сражение с Польшей уже было практически выиграно, спасло Германию от тяжелого положения на фронте. В начале октября генерал-квартирмейстер отрапортовал, что наличных резервов боеприпасов хватит только на треть дивизий, и то на период не более 14 дней. Не лучше было и положение люфтваффе, чья поддержка и обеспечила молниеносную победу: запаса бомб также хватало лишь на две недели, после чего, по словам генерального инспектора ВВС генерал-полковника Мильха[55], пилотам оставалось бы играть в «скат»[56]. Когда Гитлер узнал о таком положении дел, он был в бешенстве. Для скорейшего решения проблемы им был назначен специальный министр по делам снабжения боеприпасами. Генерал артиллерии Бекер, в чьей компетенции были эти вопросы прежде, посчитал для себя невозможным оставаться в этой ситуации козлом отпущения и покончил жизнь самоубийством.

Но все эти вопросы проходили исключительно под грифом ДСП, официально же в счет шел только молниеносный успех вермахта. Он глубоко впечатлил германский народ и шокировал весь остальной мир, даже если считать, что эта кампания не продемонстрировала новых, революционных способов ведения войны. Новое между тем прорастало совершенно на другой почве: потерпев поражепие, Польша сразу же ощутила на себе всю мощь национал-социалистского террора. В «Обращении к Польше», опубликованном 1 сентября верховным командующим сухопутными войсками фон Браухичем, еще говорилось, что вермахт не рассматривает мирное население как противника и намерен соблюдать все международно-правовые соглашения. Реальность же с самого начата выглядела иначе. Так, под Ченстоховом, после того как, — судя по всему, от шальных выстрелов из собственных окопов — погибли восемь немецких солдат, командир 42-го пехотного полка приказал согнать в одно место тысячи представителей гражданского населения. Как минимум сотня поляков — и среди них много евреев — была расстреляна в качестве акции устрашения. Позднее же, и правда, выяснилось, что выстрелы, унесшие жизнь восьмерых немцев, были сделаны с позиций других немецких подразделений, которые в хаосе наступления вели беспорядочный огонь по противнику. Подобные акции против мирного населения описаны неоднократно. В своей книге «Увертюра к истребительной войне. Вермахт в польской кампании 1939 года» историк Йохен Белер цитирует памятный листок ОКВ — «Польша: государство и население». Там говорилось, что поляки по отношению к другим ведут себя «бесцеремонно и непредсказуемо», что они «жестоки, беспощадны, коварны, вероломны», а также «исполнены ненависти и слепого фанатизма». Такими предостережениями немецкие солдаты, говорит Белер, были соответствующим образом подготовлены к встрече с мирным населением Польши. А тут еще — приказы командования, требовавшие «большей жесткости», и широко распространившийся страх перед партизанами. Все это, наложившись на общую нервозность немецких солдат, не имевших на ту пору достаточного военного опыта, и приводило к таким последствиям, как в Ченстохове.

Белер приводит и другие примеры. Так, под Цепелювом солдаты 15-го пехотного полка 8 сентября после боя расстреляли 250 пленных польских солдат. Не обходилось и без грабежей и изнасилований. Впрочем, это были отдельные эксцессы, которые командование вермахта рассматривало как дисциплинарные нарушения. Разбираться с ними должен был военный трибунал. Однако большинство обвиняемых было амнистировано распоряжением Гитлера от 4 октября 1939 года. Серьезность проступков старательно преуменьшалась: официальные документы трактовали их как действия, вызванные «реакцией на преступления поляков, совершающиеся на протяжении всей военной кампании». Тут нужно сказать, что и в самом деле после начала войны от бесчинств поляков пострадали многие представители немецкого национального меньшинства, жившие в Польше. По сегодняшним оценкам, в результате погромов было убито около 4000 «фольксдойче». Это послужило предлогом для проведения всеобщей амнистии.