История вермахта. Итоги

В районе боевых действий армии Райхенау произошел особенно ужасающий пример взаимодействия боевых групп и вермахта. Начальник гарнизона Белая Церковь в Украине отдал в середине августа приказ явиться в комендатуру примерно 800 местным евреям. Тайная военная полиция передала их группам СС, и те ликвидировали их. Солдат Франц Колер стал случайным свидетелем тех событий. «Я увидел это и подумал: „Зачем это люди там впереди делают кувырок? Делают кувырок и исчезают“, — вспоминает он в интервью ZDF. — „Там стоит ряд из нескольких человек, которые делают одновременный кувырок. Что это?“ — об этом я думал. Я подошел поближе, до тех пор, пока не рассмотрел, что они были расстреляны и лежали в яме. Я не мог поверить в это. Там были женщины, детей не было. Я сказал себе, но так же не бывает. Мы же не убиваем гражданских. И я тогда пошел туда. Я обратился к одному часовому СС, который тоже до этого принимал участие в расстреле. Он был моего возраста или немного младше меня. Я говорю: „Что все это значит? Что вы здесь делаете?“ — „Выполняем приказ фюрера“, — ответил он. „Да такого быть не может“, — возражаю я. „Но у нас есть приказ расстреливать всех евреев“. Я говорю: „Исключено!“ — „Но это так.“» — «Этого я никогда не забуду, — рассказывает далее Франц Колер. — Там были пожилой мужчина и две женщины. Должно быть, это были его дочери. Их осталось трое. Он взял женщин за руки, а потом пришел эсесовец и расстрелял их из пистолета. Выстрелом в затылок. Сначала дочерей, а он продолжал держать их за руки. А потом очередь дошла и до него».

Сначала примерно 90 детей убитых удерживались в здании, напоминавшем школу, без какого-либо снабжения. Наконец двое священников вермахта обратили внимание офицера Генерального штаба 295-й пехотной дивизии, дислоцированной непосредственно в Белой Церкви, подполковника Хельмута Гроскурта на страшные условия, в которых они содержались, после чего он 20 августа 1941 года произвел осмотр здания. «Помещения были заполнены примерно 90 детьми. Кругом была неописуемая грязь. Тряпки, пеленки, мусор лежали вокруг. Бесчисленные мухи покрывали частично обнаженных детей. Почти все дети плакали или жалобно стонали. Стояла невыносимая вонь», — сообщал Гроскурт в донесении. Объятый ужасом от всего увиденного, он навел справки у верховного обер-шарфюрера СС, который охотно сообщил ему, что детей скоро «уберут». Полевой командир вермахта тоже подтвердил это. Гроскурт связался с более высокими командными инстанциями и узнал, что решение о судьбе детей принимает главнокомандующий 6-й армией Вальтер фон Райхенау. Утром 21 августа Гроскурт получил звонок из армейского штаба: однажды начатая акция должна быть проведена «целесообразным способом», дети будут расстреляны. Райхенау ничего не стоило спасти их. Но он и не думал об этом, так же, как и местный полевой командир вермахта. Он даже в отличие от Гроскурта высказывался в пользу того, что «этот выводок должен быть искоренен».

Так же, как и подполковник Гроскурт, многие солдаты и офицеры во время военной кампании в России стали свидетелями массовых карательных акций. Массовые расстрелы едва ли можно было скрыть, а кое-где они привлекали даже целую массу любопытных. И снова солдаты вермахта предлагали помощь СС при проведении расстрелов и усердно фотографировали все происходящее. 6-й армии стоило, пожалуй, опасаться «одичания» войск, поэтому 10 августа 1941 года был издан приказ о том, что «любое участие солдат армии в качестве зрителей или исполнителей при экзекуциях, которые исходили не от приказа начальника», запрещались. Генрих Киттель тоже участвовал в одном из многочисленных расстрелов. В британском лагере Трент-парк он рассказывал об этом в декабре 1944 года своему товарищу по заключению: «Рано утром в субботу я лежал в кровати, услышал два залпа, а после еще огонь малокалиберной винтовки. Я встал, вышел и говорю: „Что это здесь за стрельба?" Ординарец говорит мне: „Господин полковник, вам нужно туда пойти, там вы все увидите“. Я только немного приблизился, и мне этого хватило. Я сказал: „Я приму меры", сел в машину и подъехал к тому полицейскому и сказал: „Я запрещаю раз и навсегда, чтобы вы проводили расстрелы там, где их могут увидеть. Если вы расстреливаете людей в лесу или еще где-нибудь, где этого никто не видит, то это ваше дело. Но мы берем питьевую воду из глубокого колодца, это же будет трупная вода“». Киттель протестовал против расстрела евреев — но только потому, что видел опасность заражения питьевой воды, которую употребляют его солдаты.