История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Во многих книгах (в том числе и в этой) начало эпохи викингов представлено в виде карты. Нарисованные стрелки обозначают направления, даты и цели первых набегов, а весь процесс разбит на отдельные отрезки времени — например, по полвека. Одновременно карты отражают постепенную прогрессию морских нападений, в эти три столетия ставших для очень многих людей неотъемлемой частью жизни. Передвижения викингов чаще всего показаны довольно абстрактно, как точка на карте, из которой исходят последовательные «волны» атак.

На многих таких картах хронология набегов открывается нападением на островной монастырь Линдисфарн у побережья Нортумбрии в Северной Англии — монастырь разграбили в июне 793 года, и это был первый документально подтвержденный случай нападения викингов. На следующих картах отражена серия учащающихся нападений на другие монастыри и незащищенные поселения и в конечном итоге опустошение целых регионов, расположенных в непосредственной близости от рек и морского побережья, на Британских островах и на северо-западе Европейского континента. Многие ученые пытались разделить эпоху викингов на этапы, взяв за основу изменение тактики и характера морских нападений. Традиционно принято выделять начальный период спорадических набегов примерно с 789 по 805 год, затем период активного разграбления Ирландии и Шотландии до 834 года и, наконец, начавшийся после этой даты период появления настоящих армий викингов, готовых к ведению зимних кампаний.

Я также намерен придерживаться этой схемы, хотя полностью осознаю, что она скорее отражает события в ретроспективе, чем непосредственное их восприятие в ходе жизни. И конечно, мы знаем, что эпоха викингов не исчерпывалась одними только набегами. Ее основы были заложены за много веков до ее явного начала. Викинги были людьми со своей богатой и сложной культурой, носителями высокоразвитых тысячелетних традиций, обычаев и мировоззрения.

Поступки викингов имели собственные мотивы и причины. Не в последнюю очередь действия викингов за рубежом объяснялись политическими и идеологическими тенденциями, основательно укоренившимися у них на родине в Скандинавии.

В истории человечества иногда можно различить то, что системные теоретики называют сингулярностью — это социальные изменения, сами по себе относительно небольшие, но имеющие долгосрочные и крупномасштабные последствия. Их бывает трудно вычленить, и часто они представляют собой результат внезапного совпадения множества отдельных более или менее случайных элементов. Однако стоит им начаться, как они становятся практически необратимыми — и возникает тот самый пресловутый переломный момент. Археология имеет дело с материальной культурой, то есть, буквально, с предметами, дошедшими из прошлого в настоящее, и поэтому редко встречается с непосредственными проявлениями сингулярности. Тем не менее, приложив усилия и проявив внимательность, их все же можно восстановить по некоторым косвенным признакам, в том числе и тогда, когда речь идет о начале эпохи викингов.

Но прежде чем отправиться туда, нужно сказать кое-что еще — в каком-то смысле это наш моральный долг. Изучать эпоху викингов по картам, а хронологию набегов по схематичным стрелкам — удобный, пожалуй, даже слишком удобный метод, позволяющий оставаться на безопасном расстоянии от происходящего. Но мы должны окунуться в реальность, прибавить резкость и увидеть, что на самом деле скрывается за путаницей дат, географических названий и подписанных стрелок.

* * *

Для многих людей день набега викингов становился последним днем земного существования, днем жестокой безвременной гибели. За каждой отметкой на наших картах стоит настоящее, исполненное всепоглощающего ужаса: взлетающие мечи и острые стрелы, внезапная вспышка боли, зияющая рана, тела на обочине дороги, осиротевшие дети, изнасилованные женщины, люди самого разного возраста и положения, угнанные в рабство, целые семьи, утопленные в крови, крики, а затем мертвая тишина там, где раньше царил оживленный шум, горящие руины, разоренные хозяйства, рухнувшие в одночасье религиозные убеждения, сменившиеся унижением и гневом, дороги, забитые беженцами, за спинами которых поднимаются столбы дыма. Безграничная, доведенная до крайности жестокость во всех ее проявлениях.

* * *

Объясняя зарубежные нападения викингов, никогда не следует забывать, кем и чем на самом деле были викинги — настоящие викинги — за рамками их увлекательно сложного мировоззрения и того замечательного факта, что каждый из них носил в себе олицетворение удачи и женского духа-хранителя. Англичане не зря называли их в стихах wælwulfas, «волки бойни», и сами викинги с этим соглашались. Великий исландский поэт-воин X века Эгиль Скаллагримссон так описывает свое участие в набегах (то, что он делает это в попытке произвести впечатление на женщину во время пира, пожалуй, тоже кое-что о нем говорит):