История викингов. Дети Ясеня и Вяза

На сегодняшний день имеется крайне мало следов как мирных, так и вооруженных контактов викингов с народами Иберийского полуострова. Встречи скандинавских мореходов с христианским и исламским населением региона почти наверняка происходили чаще, чем можно предположить по источникам того времени. Однако нам известно только об одной попытке направить посольство из халифата Омейядов ко двору не названного по имени скандинавского короля, и, кроме этого, в Музее королевской коллегиальной церкви Св. Исидора в Леоне хранится единственная шкатулка из оленьего рога, датируемая концом X века, — возможно, подарок от скандинавской королевской семьи. Никаких следов добычи, захваченной в Иберии Хастейном и Бьёрном или любыми другими разбойными флотилиями, на территории Скандинавии или ее заморских колоний обнаружено не было. Возможно, неудачи южных набегов одних викингов отбивали у всех остальных желание создавать в этих местах постоянные базы, благодаря которым Иберийский полуостров мог оказаться включенным в обширные сети торговли и обмена, раскинутые викингами в других местах. Но также не исключено, что присутствие викингов пока еще просто не идентифицировано по археологическим данным. Даже если набеги на Иберийском полуострове были не такими масштабными, как во Франции, трудно поверить, что они не оставили совсем никаких следов. Совершенно очевидно, что этот вопрос требует дальнейших исследований, если мы хотим лучше представить, что происходило в этом периферийном, но тем не менее важном уголке мира викингов.

И наконец, подводя итог южным приключениям викингов, нельзя не упомянуть еще одну прекрасную находку. Она настолько неожиданная, что может показаться почти неправдоподобной, но вместе с тем она наглядно показывает, чего могут достичь объединенные силы науки и археологии. В контексте миграций населения биологи изучают, в числе прочего, картину перемещения разных видов животных. Другими словами, даже если ученым не удается найти следы людей, они могут обнаружить следы сопровождавших их одомашненных животных и паразитов. В некоторых случаях эти следы, обнаруженные в определенном месте и в определенное время, помогают восстановить более масштабную картину событий. Одно из таких исследований выявило наличие в разных областях Европы обыкновенных домовых мышей, в частности, вида, чья генетическая сигнатура однозначно связана с Данией. Кости таких мышей, относящиеся к X или XI веку, — а в этот период они могли появиться только в тех местах, куда заходили викинги, — обнаружены на Мадейре. В письменных источниках нет никаких данных о присутствии викингов в этом регионе, но краткая стоянка датского корабля — единственное подходящее объяснение этой находки, и вполне обоснованное с географической точки зрения. Учитывая, какое значение в культуре викингов придавали памяти, наследию и видимым достижениям, выглядит особенно ироничным, что единственным сохранившимся признаком пребывания викингов на Мадейре оказалась мышь.

Еще одна важная арена действий ранней диаспоры викингов возникла в Атлантике, где скандинавы открыли и начали заселять Фарерские острова, а затем Исландию. В следующие столетия Северная Атлантика стала одной из основных зон активности скандинавов: там было создано устойчивое содружество в Исландии, заселена Гренландия и, кроме того, состоялась первая высадка европейцев на берега Северной Америки. Короче говоря, пока одни викинги продолжали опустошать Британские острова и континентальную Европу, другие создавали совсем другую эпоху викингов в северных пределах Атлантического океана.

По данным письменных источников, расселение скандинавов в Исландии — так называемое landnám, или освоение земель, — началось где-то около 870 года. Вероятно, первыми здесь осели изгнанники, отказавшиеся жить под властью норвежского короля Харальда Прекрасноволосого, самого успешного из морских конунгов западного побережья. До недавнего времени эту гипотезу подтверждала уникальная для Исландии эпохи викингов разновидность научного анализа: горизонтальные отложения вулканической тефры, наслаивающиеся в результате частых извержений на острове, поддаются точной датировке, что может очень пригодиться, если в них скрываются те или иные археологические остатки. Долгое время признаки заселения этой местности находили в слоях тефры, выпавших позднее 871 года, плюс-минус два года.