История Византии. Том I

Разумеется, и Алексей, и его преемники, и ближайшие родственники императоров не раз наделяли церкви и монастыри землей, зависимыми людьми, всевозможными привилегиями, но это были по преимуществу церкви и монастыри, находившиеся под личным покровительством Комнинов — подобно монастырю Спасительницы мира, основанному дядей Мануила I Исааком. Поддерживая «свою» церковь, Комнины вместе с тем всячески стремились воспрепятствовать росту независимой церкви и монашества. Переписка Феофилакта Болгарского вскрывает то противоречие интересов, которое существовало между провинциальным духовным магнатом, стремившимся к расширению церковных владений, и правительством Алексея, ограничившим его притязания. Письма Феофилакта пронизаны недовольством, вызванным то конфискацией земель архиепископии, то поборами, то вмешательством государственных чиновников во взаимоотношения архиепископа с его людьми⁴⁰.

Христос из "входа в Иерусалим". Мозаика. XII в. Сан-Марико. Венеция

Ряд постановлений Алексея имел целью ограничить права константинопольского патриаршества: патриарх не мог без специальной жалобы или судебного решения производить расследование в императорских монастырях, а посланные им лица не получали от монахов никакого содержания⁴¹; дары патриарха в пользу императорских монастырей подлежали возвращению⁴² — это должно было помешать установлению имущественных связей между патриархом и независимыми от него монастырями; патриарху запрещалось распоряжаться делами Афона, монахи которого были подчинены непосредственно императору⁴³; производилась чистка клира церкви св. Софии и временно прекращался доступ туда новых лиц⁴⁴. Преемники Алексея, хотя и заигрывали в ряде случаев с церковью, все же стремились не допустить усиления ее независимости: так, хрисовулом 1158 г. Мануил подтвердил за большим числом монастырей их права на земельные владения, но вместе с тем запретил приобретение новых угодий⁴⁵.

Стремление превратить церковь в учреждение, стоящее под неустанным контролем императорской власти, отчетливо проявилось в спорах вокруг харистикарной системы. В середине XI в. раздача монастырей в харистикий была прерогативой патриархов. Алексей, придя к власти, присвоил себе это право. Щедрые раздачи монастырей в харистикий вызвали протест значительной части духовенства, чьи настроения выразил Иоанн Антиохийский: по его словам, Алексей раздает то, что принадлежит не государю, а богу, и своими действиями ведет к упадку монастырей⁴⁶. По-видимому,

47

императору пришлось уступить: патриарх в 1116 г. осудил харистикарную систему . В середине XII в. этот вопрос всплывает снова: в сочинениях Евстафия Солунского харистикарная система находит полное одобрение: монахи должны быть зависимыми, подчеркивает Евстафий, ибо вообще нет на земле никакого племени, не знающего царя⁴⁸. Императоры, продолжает он, для того установили власть архонтов над большими монастырями, чтобы освободить монахов от земных страстей и предоставить им возможность отдавать все свои силы духовному. Там же, где монахи не подчиняются светской власти, они поневоле погрязают в мирских делах: у них в руках не псалтирь, а весы, показывающие неверный вес, их пальцы приспособились ловко подсчитывать доходы и обсчитывать крестьян⁴⁹.

Мероприятия Комнинов имели своим результатом полное подчинение св. Софии правительству. Константинопольский патриарший

престол занимают теперь бледные личности, которых Комнины столь же легко смещают, сколь и возводят на кафедру⁵⁰. Императоры постоянно вмешиваются в богословские вопросы, разбирают теологические споры, вводят новые церковные догматы. Как бы подводя итоги церковной политике

Комнинов, Феодор Вальсамон, канонист XII столетия, провозглашает, что власть императора распространяется и на тела, и на души людей, тогда как власть патриарха ограничивается только человеческими душами.

Энергичная политика Комнинов способствовала консолидации государства и известному экономическому и политическому подъему страны. Вместе с тем она предполагала тяжелый податной гнет, передачу масс крестьянства под частную власть феодалов, обременительные поставки для армии. Положение народных масс продолжало оставаться тяжелым, хотя, по-видимому, статус некоторых категорий улучшился:так, мероприятия Алексея и Мануила санкционировали фактическое исчезновение наиболее бесправной группы трудящихся — рабов (см. выше, стр. 243—244).