История Византии. Том I

Бурная эпоха IV — первой половины VII в. оставила гораздо больше самых различных источников, чем какой-либо другой период истории Византии. Их многообразие поражает и радует исследователя. Перед нами многочисленные и порою первоклассные труды историков, целая серия византийских хроник, обширная полемическая и богословская литература, жития святых, произведения ораторского искусства, богатая эпистолография. К этому же времени относятся ценные трактаты по административному устройству империи, военному искусству, труды географического характера, записки путешественников, посетивших самые отдаленные страны. Особое место среди этих источников занимают законодательные памятники, среди которых возвышается знаменитый Corpus Juris civilis Юстиниана — неисчерпаемая сокровищница сведений по социально-экономической и политической истории Византии, ее юриспруденции и культуре IV–VI вв.

Не обделен этот период и документальными материалами. Правительственные предписания, официальная дипломатическая переписка, акты церковных соборов и многочисленные документы различного характера, содержащиеся в папирусах, — таков далеко не полный перечень документальных источников, сохранившихся от этой эпохи. Если к ним добавить археологические, эпиграфические и нумизматические памятники, то создается действительно картина обилия источников. Однако их изучение, как мы увидим далее, связано с немалыми трудностями.

Византийская историография

Многоязычная и многоликая византийская историография IV — первой половины VII в., включающая труды греческих, сирийских, латинских, коптских, армянских и других авторов, необычайно пестрая по своей политической и религиозной окраске, с большой наглядностью отразила всю сложность социально-политической борьбы в Византии этой переходной эпохи. В историографии, как и в жизни, происходили острые столкновения двух идеологических течений — идеологии уходившего рабовладельческого мира и идеологии нарождавшегося феодального общества, несшей семена прогресса, но вместе с тем уже скованной мертвящим дыханием христианской церковности.

В каждом из них были свои прогрессивные и консервативные черты. Наряду с «родимыми пятнами» рабовладельческой идеологии, присущими первому из этих течений, — презрением к рабам и к народным массам, сословными предрассудками, прославлением римской исключительности и высокомерным отношением к варварским народам, тайными симпатиями к умирающему язычеству, идеализацией древнего Рима, пессимизмом, свойственным общественным классам, уходящим с исторической арены, — оно все еще таило в себе огромную притягательную силу античной цивилизации. У историков, принадлежавших к этому направлению, сохранялись научное понимание мира, хорошее знание жизни соседних племен и народов, античные философские представления, высокое ораторское искусство, чистота греческого языка. Вместе с тем нарождавшаяся историография средневековья, наряду с прогрессивными чертами — отказ от рабовладельческой идеологии, переход от концепции римской исключительности к изображению всемирноисторического процесса (правда, в библейском духе), «уравнение» перед лицом истории всех народов, — несла на себе печать церковного догматизма, религиозной нетерпимости, пренебрежения к античной науке; в трудах историков этого направления наблюдалась тенденция к замене разума верой, что таило в себе опасность падения научного уровня исторических знаний, открывало возможности торжества мрачных суеверий, подчинения человеческой личности церковной догматике. В эпоху, являвшуюся как бы рубежом между двумя мирами, естественно, черты обоих борющихся идеологических направлений нередко причудливо переплетались в творчестве одного и того же автора.

Ранневизантийский период, особенно IV–VI вв., принято обычно считать временем расцвета византийской историографии. Но это было одновременно и начало ее угасания — последний взлет античной историографии, уже содержавшей в себе признаки намечающегося упадка. Все более видное место в византийской исторической литературе начинали занимать представители новых веяний и постепенно получали преобладание новые жанры: церковные истории, всемирные хроники, агиография — виды исторических сочинений, которым в средневековой Византии суждено было приобрести главенствующее положение. Именно в это время создается христианско-апологетическое направление в историографии, нашедшее свое воплощение в первую очередь в широко популярных в средние века всемирных хрониках.

Историки

При всех различиях в политических взглядах, образовании, религиозных убеждениях, в степени осведомленности и, наконец, в таланте изложения византийских историков раннего периода объединяют некоторые общие черты.