История Византии. Том I

Последние годы VI в. и начало VII в. отмечены непрерывной цепью восстаний в византийской армии[785]. По сообщению Феофилакта Симокатты, одной из их главных причин было издание Маврикием весной 588 г. закона об уменьшении на ¼ военной анноны, выдававшейся солдатам[786]. Кроме того, император постоянно требовал отправлять в Константинополь — для себя и своих детей — большую часть захваченной на войне добычи[787]. Непосредственным поводом к восстанию в армии в 602 г. был безрассудный приказ Маврикия солдатам дунайской армии, действовавшей против славян и аваров, перезимовать в славянской земле. Движимый скупостью, Маврикий рассчитывал таким способом избавить казну от дополнительных расходов, предполагая, что армия, находившаяся на Дунае, будет кормиться за счет грабежа чужеземной территории. Солдаты, однако, не подчинились: они отказались повиноваться приказам Маврикия и, изгнав своих командиров, подняли на щит одного из вождей мятежа — центуриона Фоку. Восставшие войска двинулись на Константинополь, захватывая по пути императорские табуны и стада частных лиц[788].

Известие о восстании дунайских легионов подтолкнуло к возмущению народ Константинополя. На улицы вышли обе цирковые партии. Горели дворцы близких к Маврикию вельмож. Раздавались возгласы: «Пусть сорвут о того кожу, кто любит тебя, Маврикий!» Перепуганный государь, несмотря на морскую бурю, бежал на корабле и нашел временный приют на другом берегу Босфора. Но судьба его уже была решена: через несколько дней императором был провозглашен Фока, который торжественно въехал в столицу, разбрасывая народу золотые монеты. Вскоре после того он приказал казнить Маврикия, прежде обезглавив на глазах императора его сыновей[789].

Мы плохо осведомлены о внутренних преобразованиях правительства Фоки (602–610). Византийские историки, в частности Феофилакт Симокатта, наш основной источник о перевороте Фоки, относятся к новому правителю с нескрываемой ненавистью. Для Феофилакта Cимокатты узурпатор Фока — не кто иной, как «свирепый тиран» и «кентавр», особенно опасный потому, что он был посажен на престол солдатами и взбунтовавшейся константинопольской «чернью». Источников, более объективно освещающих правление Фоки, не сохранилось. Поэтому в оценке правления Фоки всегда остается много спорного и гипотетичного[790]. Тем не менее можно предположить, что Фока, придя к власти на гребне народного восстания, отнюдь не стал выразителем интересов народа. Конечно, по своему происхождению Фока принадлежал к народным низам, и весь его облик — он был человеком коренастым, низкорослым, рыжеволосым, с лицом, обезображенным старым шрамом, — постоянно напоминал об этом. Но, будучи выходцем из плебейской среды, он прекрасно нашел общий язык с виднейшими представителями столичной знати: на прежних постах были оставлены многие вельможи Маврикия, в том числе перешедшие на сторону Фоки Герман и Приск. Фока получил также поддержку римского папы Григория I, который закрывал глаза на казни и насилия узурпатора и усматривал в произведенном им перевороте «перст божий». В угоду папе Фока сменил равеннского экзарха и поставил на этот важный пост человека приятного Григорию I.

Церковь св. Ирины в Константинополе. Вид с юго-востока.

Вместе с тем в своей внутренней политике правительство Фоки с самого начала натолкнулось на непримиримую оппозицию рабовладельческой аристократии, синклита, крупных землевладельцев, высших чиновников и командиров армии. На сопротивление этой оппозиции Фока ответил жесточайшим террором, коснувшимся в первую очередь старой аристократии и сторонников свергнутой династии. По его приказу были казнены брат покойного императора, вдова Маврикия с дочерьми, один из лучших византийских полководцев Каментиол, патрикий Константин Лард, начальник арсенала Ельпидий, которому вырезали язык, выкололи глаза, отрубили руки и ноги и в таком виде бросили в лодку, которая была затем подожжена.

Террор Фоки коснулся не только высшей знати. Суровые репрессии были направлены против монофиситов и евреев, составлявших важнейшую часть торгово-ремесленного населения сирийских городов. В наиболее значительных из них — Антиохии и Лаодикии — вспыхнули движения димов, разгромленные войсками Фоки[791].

Таким образом, кровавый террор Фоки наносил удар как византийской вельможной знати, крупнейшим землевладельцам империи, так и богатейшим городам Востока. Землевладельческая аристократия на Востоке и раньше уступала по своему влиянию крупным земельным собственникам западной половины Римской империи; теперь ее позиции были еще более ослаблены. Города же, которые в VI в. еще составляли наиболее надежный оплот рабовладельческой империи, отныне все явственнее обнаруживают свою оппозиционность, все менее охотно несут свою долю тягот по обороне государства, все чаще открывают ворота перед чужеземными армиями.