История Византии

Буквально каждый год он осуществлял по меньшей мере один серьезный набег на имперскую территорию. Однако ни один из них не являлся столь масштабным, как в 960 г. Момент был выбран превосходно. Византийская армия Востока оказалась серьезно ослаблена, поскольку критская экспедиция потребовала значительных сил и средств и находилась на расстоянии нескольких суточных переходов. Почти в то самое время, когда флотилия Никифора направилась в сторону Крита, Сайф пересек границу во главе армии, насчитывавшей 30 000 человек. Лев пустился ее преследовать, но его войско было изнурено предшествовавшей трудной кампанией. Он продвинулся только до гор, там расставил своих людей так, чтобы контролировать основные проходы, и принялся ждать.

Сайф вернулся в середине ноября. Его экспедиция оказалась исключительно успешной. За ним тащились длинные вереницы пленных, повозки ломились от награбленного добра; во главе войска горделиво ехал на великолепном арабском жеребце сам Сайф. Как только он въехал в ущелье, раздался звук трубы. В считанные секунды огромные валуны полетели по склону горы на беззащитную колонну. Сайф сначала держался стойко, и только когда увидел, что сражение вчистую проиграно, развернулся и умчался; вслед за ним успели унести ноги около 300 кавалеристов. Из числа остальных примерно половина полегла на месте, а выживших связали теми же веревками и заковали в те же кандалы, которые до этого были на пленных христианах.

Эта победа продемонстрировала, что Лев Фока даже с урезанной армией вполне мог защищать восточную границу и не нуждался в экстренной помощи Никифора, а значит, поспешная отправка Никифора на восточный фронт скорее всего была вызвана иными мотивами. Но, несомненно, тот факт, что оба брата вновь встали во главе армии, восстановленной до своего прежнего размера, изменил ход событий на театре военных действий. Всего лишь за три недели в начале 962 г. византийцы отвоевали не менее пятидесяти пяти городов-крепостей в Киликии; потом, после короткой паузы во время Пасхи, войска начали неспешное, методичное продвижение на юг, грабя города и селения, через которые проходили. Несколько месяцев спустя византийцы были уже под стенами Алеппо.

В этот период город впервые стал столицей независимого государства, а дворец Сайфа был одним из самых красивых и богато обставленных зданий в мусульманском мире. Это сооружение имело только один недостаток: находилось за пределами городских стен. В ту самую ночь, когда византийцы подошли к Алеппо, то сразу же устремились во дворец эмира, разграбили все его сокровища и сожгли здание дотла. Только после этого византийцы обратили внимание на сам Алеппо. Сайфу, которого наступление христиан застигло за пределами городских стен, вновь пришлось бежать. В его отсутствие местный гарнизон не испытывал желания драться, и за два дня до Рождества торжествующие византийцы ринулись в город. Точно так же как и в Кандии, имперские войска ни к кому не проявили пощады: кровавая бойня, как пишет арабский историк, прекратилась только тогда, когда захватчики слишком утомились от резни.

Хотя Алеппо и был занят, полного его падения не произошло. Горстка солдат укрылась в цитадели и отказалась сдаваться. Никифор не обратил на них никакого внимания: город более не представлял собой силу, которую следовало принимать в расчет. Он отдал приказ уходить, и победоносная армия начала долгий путь домой. Она дошла лишь до Каппадокии, когда из Константинополя поступило сообщение о смерти Романа II.

15 Рассказ о двух военачальниках (963–976)

Роман умер 15 марта 963 г., и уже на следующее утро ходили слухи, что Феофано отравила его. Красивая молодая императрица за сорок месяцев, прошедших с момента восшествия Романа на престол, приобрела ужасную репутацию. Немногие сомневались в том, что она способна на убийство, однако от смерти своего мужа Феофано ничего не выигрывала — скорее наоборот. Есть все основания полагать, что она любила Романа, родив ему четверых детей — самая младшая дочь появилась на свет всего лишь за два дня до его кончины. При жизни мужа Феофано обладала практически всей полнотой государственной власти и могла быть уверена и в собственном будущем, и в будущем своих детей. Теперь, когда император умер, над семьей нависла серьезная опасность. У самой Феофано еще не кончился послеродовой период, она находилась в постели; двум ее сыновьям, соправителям императора Василию и Константину, было всего лишь шесть лет и три года, а пример ее свекра наглядно демонстрировал, насколько ненадежно положение соимператора в несовершеннолетнем возрасте. Ситуация для Феофано усугублялась еще и наличием в империи популярных военачальников — из их числа трое, братья Фока и Иоанн Цимисхий, наверняка рассматривали сложившееся положение дел как возможность занять трон. Короче говоря, ей нужен был защитник, и весьма сильный. Тайным образом она обратилась к Никифору Фоке с настоятельной просьбой немедленно вернуться.