История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Братья правили втроём, периодически собираясь для решения общих вопросов, как правило, в Паннонии, но главенствовал всё-таки старший брат. Последняя встреча августов состоялась в 338 г. в Виминации, где Константин решительно выступил в защиту св. Афанасия. Своим единоличным указом он повелел возвратить в Александрию ссыльного святителя, а в письме к Александрийскому клиру объяснил причины своего поступка. «Владыка наш, блаженной памяти Константин, благочестивейший родитель мой, — писал василевс, — вознамерился уже возвратить упомянутого епископа на собственное его место, но так как, не исполнив ещё сего желания, он предварён был человеческим жребием и почил, то, сделавшись наследником намерения блаженной памяти царя, я счёл долгом исполнить его. Увидевшись с Афанасием, вы сами узнаете от него, какое питал я к нему уважение»[152].

Константин был не одинок в своей ревности по обеспечению единства Церкви и благочестия. Так, в частности, Константу выпало на долю искоренить ересь донатистов, уже давно терзавших тело Церкви. Он попытался в мягких формах повернуть их к истине, но те устроили открытый мятеж. Состоялась настоящая битва донатистов с регулярными войсками, закончившаяся для них плачевно. Еретики были рассеяны, сосланы, а сам Донат умер в ссылке[153]. Кроме этого, Констант вместе с Констанцием приняли закон, запрещающий иудеям покупать рабов (по-видимому, всё же, рабов-христиан), виновный в этом правонарушитель подвергался казни мечом, а его имущество отбиралось в казну[154].

Не отставая от своих братьев, Констанций также был врагом язычества и идолопоклонства, хотя поддерживал не св. Афанасия, а антиникейцев, к которым относилось подавляющее большинство его восточных подданных. Так, в 341 и 353 гг. он издал два указа, в которых под угрозой смертной казни воспретил публичное идолослужение[155]. В 341 г. Констанций совместно с Константом подтвердили закон своего отца против гадателей и совершения ночных жертвоприношений. «Суеверие должно прекратиться, и безумие жертвоприношений должно быть уничтожено; а если кто, в противность повелению нашего божественного отца, осмелится приносить жертвы, тот понесёт за это накзание»[156]. А в 350 г., отправляясь в военный поход против узурпатора Магненция, царь убеждал своё войско (в массе своей ещё языческое) принять христианство[157]. «Нам неизвестен конец нашей жизни, — говорил он, — особенно же в сражении, когда со всех сторон летят тысячи стрел, дротиков и копий, когда грозят насильственною смертию удары мечей, сабель и другого оружия. Посему каждый необходимо должен облачиться в ту вожделенную одежду, в которой мы будем очень нуждаться на том свете. А кто не расположен теперь возложить на себя это одеяние, тот пусть оставит войско и возвратится домой; я не хочу сражаться вместе с неосвященными»[158].

Далекий от желания принудительно и стремительно христианизировать римское общество, Констанций запрещал лишь наиболее гадкие языческие обряды, в первую очередь, ворожбу. Но, с другой стороны, осторожно и бережно возвышал все лучшие стороны древнего отеческого культа. В 353 г. василевс издал новый закон, крайне неблагоприятный для язычников, которых даже назвал «погибшими». Почитатели идолов приговаривались к смертной казни, языческие храмы закрывались. Но этот акт был направлен только против представителей наиболее страшных культов, а в самом Риме императора по-прежнему продолжают величать старой титулатурой — понтифексом Солнца и Весты. Кроме того, сохранились все языческие праздники, равно как и игры, сопровождавшие их празднование[159].