История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика

Желая расположить к себе политическую элиту Римской империи, царь предпринимал многочисленные шаги для ее укрепления и преодоления вечных, как мир, раздоров. Неоднократно его можно было видеть на трапезе с представителями знатных родов, которых он награждал почетными титулами и одаривал подарками. Занятый заботами об армии, император полностью доверил свои войска двум замечательным полководцам современности — св. Никифору и Льву Фокам, одновременно с этим украсив их титулами магистра и доместика Запада соответственно[424].

Оставаясь верным политике своего царственного дома, Роман II издал две новеллы, посвященные вопросам обеспечения прав свободного крестьянства и стратиотов. В первой новелле развиваются идеи, законодательно закрепленные его царственным отцом, о недействительности сделок по приобретению крестьянских наделов «властителями» в период с 928 по 945 г. Император подробно разобрал несколько типичных случаев таких приобретений и установил новые льготы для крестьян, вызвавшие глухой ропот среди провинциальной аристократии.

А в 962 г. вышла в свет новелла «О воинских участках». «В ней не только нет речи о какой-либо формальной отмене прежнего законодательства, но и совсем не заметно признаков, чтобы молодой царь стремился приобрести славу великодушия и удовольствие видеть вокруг себя веселые лица уступками окружающей его среде на счет более отдаленной, хотя и многочисленной массы «убогих» и стратиотов». Иными словами, император подтвердил жесткие правила по обеспечению прав стратиотов на их участки.

«Относительно лиц, владеющих какими-нибудь частями воинских поместий, — говорится в законе, — мы определяем, что если они приобрели их добросовестным образом, то у них следует только отбирать само поместье для возврата жалующимся стратиотам, но не следует налагать на них какого-либо штрафа. Достаточно того, что они обязаны безденежно возвратить поместье. Если же кто владеет воинскими участками вследствие насильственного захвата, то похитителю назначается пеня сообразно с ценностью захваченного имения»[425].

В планы Романа II входило постепенное освобождение старых римских территорий от арабов, и поэтому он, предуготовляя будущие походы, мудро поспешил сохранить мир с теми народами, которые непосредственно не угрожали безопасности Византии. После этого василевс занялся приготовлениями к битвам с сарацинами.

Сам государь не был сведущ в военном деле, а поэтому решил передовериться профессионалам. Он пригласил к себе полководца св. Никифора Фоку и спросил: «Почему римские (ромейские) дела пришли в упадок?» Тот с присущей военным людям прямотой ответил: «Отец мой, которого ты назначил стратигом Востока, корыстолюбив. Если желаешь перемен, то не надейся, что утраченное восстановится тотчас же. Я готов создать тебе надежную основу для будущих походов и только после этого начну воевать с варварами». Император дал свое согласие, предоставив св. Никифору всю полноту военной власти, и полководец тотчас принялся за дело. Он набрал новые полки из иностранных наемников, но, главное, созвал стратиотов из фем, сформировав из них настоящую профессиональную армию. Новобранцев он день и ночь обучал стрельбе из лука и метанию копья, военному строю, верховой езде, осаде городов и т.п. И уже через короткое время римская армия стала высокопрофессиональной[426]. Затем наступила пора действовать.

Понимая опасность оставления у арабов Крита, желая взять реванш за поражение отца, царь приказал полководцу св. Никифору Фоке подготовить новую экспедицию для отвоевания острова, захваченного 158 лет тому назад. Фока и Иосиф Вринге деятельно поддержали царя, собрав значительное количество судов, вооруженных «греческим огнем», и солдат. В разгар подготовки многие члены синклита резко воспротивились этому походу, напомнив императору, что его предшественники многократно пытались овладеть Критом и каждый раз безуспешно. Им не менее резко и рассудительно возражал Иосиф Вринге.

«Все мы знаем, государь, — сказал он царю при обсуждении спорного вопроса в синклите, — какие беды нам, римлянам, причинили враги Христовы. Вспомним убийства, насилия над девами, разрушение церквей, опустошения прибрежных фем. Сразимся за христиан и единоплеменников, не побоимся ни долгого пути, ни морской пучины, ни изменчивости победы, ни немощи молвы. Наш долг повиноваться твоему боговдохновенному приказу, ибо Бог внушил тебе эту мысль. Сердце царя в руке Господа (Притч. 21:1). Залог этому: твоя боговдохновенная царственность отправляет в поход верного и честного раба — доместика схол Никифора»[427].