История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика

Явившись перед толпой в полном патриаршем облачении, он с притворной горестью и оскорбленным чувством согласился выслушать граждан. Те задали вопрос, который трудно было ожидать от толпы — трудно, если не предположить, что его вложили в ее уста: «Если мы признаем Комнина императором, то совершим клятвопреступление против Михаила VI, которому присягали. А если не признаем, то подвергнемся казни за оскорбление царского величества, поскольку Исаак уже объявлен Стратиотиком василевсом. Как быть?» Патриарх ответил, что следует признать Комнина единовластным царем (!), а всех, кто не согласен с этим, следует наказать. Присутствовавший здесь же Антиохийский патриарх Иоанн VI (1051–1062) добавил, что дома «мятежников» следует разграбить в назидание другим. Замечательные слова услышали в эту минуту стены храма Святой Софии от патриарха! Вслед за этим Керулларий отправил два посольства — одно к Комнину с предложением занять царский трон, второе к Михаилу VI — с требованием оставить царский трон, как ему уже не принадлежащий[900].

Явившимся митрополитам император Михаил VI задал всего один вопрос: «Что патриарх даст мне взамен царства?» — и получил ответ: «Царство Небесное». После этого он немедленно снял царскую одежду и пурпурные туфли, сказав: «За них Михаил не продает благочестия»[901]. А затем принял монашеский постриг. Его привели к патриарху, который, приветствуя Стратиотика словами: «Радуйся!» — не смог сдержать самодовольной улыбки. Михаил VI оказался гораздо смиреннее, произнеся в ответ: «Бог да воздаст тебе, святитель, за твое приветствие».

Всего этого, разумеется, Комнин не знал. Однако вечером 30 августа в лагерь Комнина стали прибывать из Константинополя люди, утверждавшие, будто бы в городе начался мятеж против Михаила VI. Что горят дома, люди вышли на улицу, ворвались в храм Святой Софии и насильно заставили патриарха стать главой мятежа. А тот, дабы сохранить мир в Римской империи, решил венчать Комнина на царство[902]. Пронырливый Пселл был, конечно, рядом с Исааком и, не теряя ни минуты, начал горячо уговаривать того принять волю патриарха, но... на определенных условиях. Это был точный и расчетливый удар — как патриот своего отечества, Комнин не мог возражать, приняв царство в качестве Божьей воли, как свой тяжелый удел в земной жизни. И отказывать в просьбах «отцу»-патриарху, давшему ему императорский титул, также не мог. Он обещал исполнить все в точности, что просил Керулларий, и, как мы вскоре увидим, сдержит свое слово.

Всю ночь лагерь Комнина гудел, как улей. Наконец, ранним утром, когда еще даже не взошло солнце, Исаак направился в Константинополь, захватив с собой Пселла. Едва они показались близ городских ворот, как горожане дружно высыпали им навстречу, славословя Исаака как своего царя. Тот, однако, был невесел — Комнин чувствовал, что попался в сети какой-то грандиозной интриги, но ничего изменить уже не может. Когда его начал поздравлять Михаил Пселл, Исаак ответил: «Думается мне, обманчиво это необыкновенное счастье. И не знаю, добром ли кончится». Все же он тут же назначил Пселла проэдром синклита (главой синклита), не подозревая, что только что собственными руками приготовил саван своей царской власти. Окруженный толпой народа, засыпаемый цветами, 31 августа 1057 г. Комнин прошел в царский дворец. А на следующий день, 1 сентября 1057 г., в храме Святой Софии его торжественно венчал на царство патриарх Михаил Керулларий[903].

Закончилась великая эпоха Македонской династии, ярким представителям которой Византия была обязана мирным небом, грандиозными победами и освобождением от многих бед — от сарацин до болгар включительно. Все были счастливы видеть царем зрелого воина, не догадываясь, что наступает очередная пора лихолетья и царственной чехарды, низвергнувшей Римскую империю на дно пропасти, из которой государство будет поднимать уже не Исаак I, а другие представители славной династии Комнинов.