История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика

Хотя права Константина на царство естественным образом вытекали из порфирородного статуса Зои, нельзя сказать, что его положение в первые годы отличалось устойчивостью, и именно по причине третьего брака царственных супругов. С одной стороны, византийцы продемонстрировали силу своего монархического правосознания и верность традициям, вернув двух монахинь на трон. С другой стороны, византийское общество, выступившее единым фронтом против узурпатора, по-прежнему делилось на сторонников и противников Зои и Феодоры. В такой ситуации любая «мелочь», как, например, осуждаемый Церковью третий брак, или крупная политическая фигура, к которой издавна относился Константинопольский патриарх, могли развеять в прах сомнительный по крепости тройственный союз двух императриц и василевса. С учетом этого император поспешил с выбором нового столичного архиерея, надеясь опереться на человека, как ему казалось, известного своей преданностью Македонской династии, благородного, умного и твердого. И Константин IX остановил свой выбор на Михаиле Керулларии (1043–1058), с которым лично не был знаком, но, безусловно, много наслышан.

Как писалось выше, незадолго перед этими событиями Керулларий принимал самое деятельное участие в неудавшемся заговоре против Михаила IV Пафлагона, и эта история имеет свое продолжение, позволяющее охарактеризовать Михаила. Во-первых, осужденный как заговорщик, Михаил Керулларий далеко не сразу согласился постричься в монахи по приказу царя, и не потому, что категорично не желал для себя духовной карьеры, а в связи с тем, что полагал принципиально неправильным принимать ангельский чин в виде наказания. Во-вторых, ему, родовитому аристократу и человеку с глубоким умом и сильным характером, было невыносимо видеть, как царское достоинство достается изначально слабым личностям, а не ему. Человек властный и решительный, всегда готовый пойти на риск ради поставленной цели, он, по словам современников, мог быть и царем, и патриархом — в зависимости от обстоятельств. Кем именно — не играло никакой роли, лишь бы Михаил чувствовал себя на верху властной пирамиды[792]. «Замечательную» характеристику патриарху дал один из его сподвижников: «Стремление к царской власти, желание царствовать над всеми, желание движением бровей потрясать небо и Олимп, заставляло его пренебрегать самыми священными вещами».

После смерти императора Михаила Пафлагона Михаил V Калафат разрешил ему вернуться из ссылки в столицу, хотя вскоре глубоко в этом раскаялся — Керулларий вовсе не собирался прекращать политической деятельности, даже надев монашеское платье. Возможно, его судьба сложилась бы более печально, но Калафата, по счастью, лишили царства. Почему-то Мономах решил, что при узурпаторе Керулларий боролся за права царственных сестер — удивительная неосведомленность и недальновидность, предопределившие ошибку императора. Впрочем, без всякого сомнения, императору импонировал глубокий ум и опыт Михаила в политических дела. Возраст и альковные забавы порядком утомляли василевса, и он надеялся приобрести в лице Керуллария верного помощника в государственных вопросах.

Буквально в течение месяца монах прошел все степени посвящения и 25 марта 1043 г. стал новым Константинопольским патриархом. Эта поспешность посвящения потом будет неоднократно вменяться в вину Керулларию со стороны Римских епископов[793]. Свое назначение Михаил, имевший очень высокое мнение о себе, принял как проявление Божественного Промысла и всю энергию положил на то, чтобы занять в Римской империи высшую ступень власти. Императором ему стать не пришлось, но ведь Константинопольский патриарх, как считал Керулларий, не уступает по статусу василевсу, а в чем-то даже превосходит — Михаил был знаком с «Константиновым даром» и искренне верил в его подлинность. Ему оставалось лишь определить время, когда можно будет обеспечить себе «настоящие», наивысшие полномочия столичного патриарха в Римском государстве по аналогии с теми, какие он имел в Восточной Церкви.

Это был не очень сложный по исполнению план, поскольку в эпоху «проходящих» императоров и нынешнего состояния политической власти Константинопольский архиерей постепенно вернул себе утраченные при бывших царях Македонской династии и амбиции, и авторитет. Керулларий не являлся бунтовщиком и мятежником и вовсе не собирался свергать царскую власть — просто он был убежден, что в силу ослабления Церкви в былые годы Константинопольские патриархи оказались лишенными по своеволию отдельных василевсов присущих им по статусу прав.