История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Бюрократия снова оказалась всемогущей: ведь несмотря на то, что Византийская империя была абсолютной монархией, экономика в ней управлялась согласно социалистическим принципам. Частное предпринимательство находилось под жестким контролем; производство, труд, потребление, иностранная торговля, социальное обеспечение и даже перемещение населения – все это находилось в руках государства. Следствием этого стало необъятное полчище чиновников, которым император внушал лишь один принцип: если не уничтожить, то обуздать силу армии. Ее надлежало лишить большой части финансирования, ограничить полномочия военачальников, а солдат из бывших крестьян постепенно заменить иностранными наемниками. Константин и его правительство интеллектуалов не понимали, что, во-первых, именно эти меры, вероятнее всего, приведут к дальнейшим переворотам, а во-вторых, у ворот Византии стоит враг – самый грозный из тех, кого она видела на протяжении многих веков.

Турки-сельджуки впервые появились в конце X века как кочевое племя в Мавераннахре, где приняли преобладавший там ислам. К 1045 году они распространились по всей Персии, а десять лет спустя стали хозяевами Багдада и установили протекторат над отжившим свой век Аббасидским халифатом. Однако это никогда не было их конечной целью, как не была ею и Византия. Их взгляд был прикован к находившемуся под властью Фатимидов Египту, чья империя тогда простиралась до самого Алеппо. Будучи ортодоксальными мусульманами-суннитами, они презирали этих шиитских выскочек, которые в их глазах были не только чудовищными еретиками, но и подрывали изначальное единство ислама. Они знали, что Фатимиды не успокоятся, пока не возьмут Багдад, и были полны решимости уничтожить их прежде, чем у них появится такая возможность.

С 1063 года султаном сельджуков был Алп-Арслан, которому тогда было немного за тридцать; говорят, усы у него были такие длинные, что приходилось завязывать их на затылке, когда он ехал на охоту. Весной 1064 года он повел большое войско против Армении и захватил ее столицу Ани, откуда смог беспрепятственно пройти через Анатолию до самой каппадокийской Кесарии, которую подверг очередному безжалостному разграблению, а потом продвинулся еще дальше, остановившись в сотне миль (160 км) от Анкиры[67]. В тот же год умер Константин Х. Даже на смертном одре он изо всех сил пытался увековечить свою политику. Он заставил свою молодую жену Евдокию поклясться, что она больше не выйдет замуж, и потребовал от министров письменного обязательства признать преемником только одного из членов его семьи. Впрочем, к этому времени уже стало известно о судьбе Кесарии, и люди повсюду были встревожены. Даже среди чиновников многие видели необходимость радикальной смены политического курса. Однако, если не считать переворота, единственным способом обеспечить стране действительно законного императора был брак Евдокии, в который она поклялась не вступать.

Сама императрица была вполне готова снова выйти замуж, если бы ее освободили от данной клятвы. Для этого требовалось разрешение и от патриарха, и от сената. К несчастью, патриархом был Иоанн Ксифилин – один из ближайших друзей и соратников Константина, а сенат почти полностью состоял из его назначенцев, так что шансы Евдокии были невелики. Однако она проявила находчивость и сказала патриарху, что подумывает выйти замуж за его брата; Ксифилин ей поверил и убедил сенаторов дать на брак согласие. Лишь после этого Евдокия объявила, что выйдет замуж не за брата патриарха, а за невероятно красивого мужчину, который был воплощением военной аристократии. Его звали Роман Диоген, и 1 января 1068 года его короновали императором.

Роману невозможно не посочувствовать. Этот способный администратор и храбрый воин вполне осознавал серьезность исходившей от сельджуков угрозы и с воодушевлением взялся за восстановление благополучия империи; в том, что он потерпел поражение, нет его вины. В Константинополе ему приходилось иметь дело с Пселлом и семьей Дуки, которые активно возражали против его воцарения и были полны решимости его сокрушить; на поле боя он обнаружил деморализованную армию, состоявшую главным образом из наемников, страдавшую от плохого питания и снабжения и часто находившуюся на грани мятежа. В 1068 и 1069 годах он дважды отправлялся на Восток, где заметно укрепил византийские позиции; его мужество и упорство представляют собой единственные яркие страницы в саге о разочарованиях и неорганизованности, трусости и хаосе.