История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Он все еще не был уверен, что предпринять дальше. О том, чтобы взять столицу силой, не могло быть и речи, однако осторожная разведка показала, что, несмотря на готовность некоторых полков вроде Варяжской стражи до последнего сражаться за действующего императора, другие подразделения, включая охранявших Адрианопольские ворота германцев, можно подкупить. Георгий Палеолог тайно связался с их командующим, и дело быстро уладили. Вечером, с наступлением темноты, Георгий и несколько его сообщников приставили лестницы к стене охранявшейся германцами башни и проникли в бастион, после чего Алексей собрал всех своих людей у подножия башни. На рассвете Палеолог подал сигнал, ворота открыли изнутри, и войско Алексея хлынуло в Константинополь.

Горожане почти не питали уважения к старому императору, и большинство из них были бы рады увидеть, как его сменит популярный молодой военачальник. Чего они никак не ожидали, так это обращения с ними как с побежденным врагом; однако число варваров в армии Алексея было велико, и их поведение быстро подействовало на остальных воинов. Оказавшись по ту сторону городских стен, солдаты рассыпались по городу, грабили, мародерствовали и насиловали, и среди жителей быстро распространилась настолько сильная паника, что вся операция оказалась под угрозой. Впрочем, Вотаниат и сам знал, что он побежден. Переходя через площадь от дворца к храму Святой Софии, он объявил о своем официальном отречении. Его отправили в монастырь Периблептос, огромное уродливое здание которого находилось на Седьмом холме и было построено на деньги Романа III Аргира полувеком ранее.

Молодой император Византии был небольшого роста, коренастый, широкогрудый и широкоплечий, с густой длинной бородой. Согласно «Алексиаде», написанной дочерью Алексея Анной Комниной, он напоминал молнию и в нем «сочетались красота, изящество, достоинство и непревзойденное величие»[74]. К словам Анны об отце следует относиться с осторожностью, но можно не сомневаться, что впервые за полстолетия империя попала в умелые руки. Оказавшись в Большом дворце, Алексей немедленно принялся за работу. Через двадцать четыре часа он собрал всех своих солдат и перевел их на казарменное положение, чтобы они утихомирились. Своими тревогами император поделился с патриархом, и тот начал официальное расследование, которое пришло к выводу, что имеются доказательства вины. Императора, его семью и всех участников переворота приговорили к посту и прочим актам покаяния. В течение сорока дней Алексей носил под императорским одеянием власяницу и спал на земле, подложив под голову камень.

Тем временем возник раскол между его последователями и семейством Дука, которое возражало против его отношений с Марией Аланской. Ожидалось, что с его появлением она покинет дворец, но этого не произошло. Правда, она была приемной матерью нового императора, однако это едва ли могло объяснить решение Алексея остаться с ней, а жену и ее родственников поселить в другом дворце, поменьше и расположенном в низине. Слухи распространились быстро: некоторые шептались, что Алексей планирует развестись с Ириной, чтобы стать третьим мужем Марии; другие говорили, что настоящей силой, стоящей за этими событиями, была его мать, грозная Анна Далассина, ненавидевшая семейство Дука и желавшая лишить их власти и влияния. Первые вполне могли быть правы; вторые были правы наверняка. Масла в огонь подлил сам Алексей, через несколько дней, в Пасхальное воскресенье, не допустив жену на коронацию.

Семья Дука сочла это непозволительным оскорблением. Императрица не была одной из них: она имела законный статус, который давал ей значительную власть. У нее был собственный двор, она сама распоряжалась своими доходами и играла важную роль в придворном церемониале. Алексей явно испытывал неловкость из-за своего решения. Он пребывал в огромном долгу перед родом Дука, и глупо было настраивать против себя самую влиятельную семью империи. На время он позволил матери себя убедить, однако скоро понял, что перешел границы дозволенного.

В конце концов инициативу проявил патриарх. Он серьезно поговорил с императором, и через несколько дней юную императрицу короновали в храме Святой Софии. Семья Дука знала, что они одержали победу, а Алексей получил первый урок. Все эмоциональные связи между ним и его приемной матерью отныне были разорваны, и Мария согласилась покинуть дворец Буколеон при условии, что Константин, ее сын от Михаила VII, станет соправителем Алексея. Эту просьбу удовлетворили, после чего она и Константин удалились в просторный особняк, построенный Константином X для Склирены около тридцати пяти лет назад. Их сопровождал Исаак Комнин, которому Алексей присвоил новоизобретенный титул севастократора[75] – второго человека в империи после двух императоров. Алексей сам привез Ирину обратно в Буколеон, где их семейная жизнь оказалась неожиданно счастливой; в браке у них родилось девять детей.