История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

Император с самого начала решил поразить его великолепием. Он принял своего гостя, сидя на позолоченном троне, украшенном рубинами и сапфирами в обрамлении жемчуга. За время трехмесячного визита султана еду и питье ему дважды в день подавали в золотой и серебряной посуде, которая сразу становилась его собственностью. Устраивались пиры, турниры, цирки и даже спектакль на воде, во время которого демонстрировались впечатляющие и чудесные свойства греческого огня. К сожалению, представление, устроенное султаном, оказалось менее успешным. Один из его придворных предложил продемонстрировать полет. Закутавшись в одеяние, полностью состоявшее из карманов, он взобрался на высокий помост и бросился с него вниз. Когда минуту спустя его тело унесли, толпа не могла сдержать смех.

Положение Византии на Востоке тогда было самым прочным за все время с битвы при Манцикерте. Султан усмирен, атабек серьезно запуган; сухопутная дорога в Палестину снова свободна для паломников. Среди христиан лишь жители Утремера продолжали роптать. В конце 1159 года умерла императрица Ирина, оставив после себя лишь двух дочерей. Мануил по-прежнему отчаянно нуждался в сыне и поэтому на Рождество 1161 года женился на Марии, прекрасной дочери Констанции Антиохийской от Раймунда де Пуатье. Через полгода в Бейруте умер ее двоюродный брат, король Балдуин Иерусалимский; эта новость вызвала у Мануила слезы. Балдуин был хорошим королем; он мог бы даже стать великим. Двух государей связывала крепкая личная дружба, что немаловажно, когда речь идет о правящих монархах.

Однако более важное влияние на политику оказала смерть другого правителя – венгерского короля Гезы II. Она привела к спорному наследованию престола и войне, которая продолжалась до 1167 года, когда в результате крупной победы император завладел Далмацией, Боснией и большей частью Хорватии. На Западе главным проигравшим оказалась Венеция; можно представить, как она отреагировала на византийскую аннексию всего побережья Далмации. Не то чтобы это сильно удивило венецианцев – их давно тревожило, что Генуя, Пиза и Амальфи укрепляют свое положение в Константинополе, где у Венеции прежде было исключительное положение среди иностранных купцов.

Но у Мануила было что сказать в свое оправдание. Тогда в Константинополе проживали около 80 000 латинян, и все они пользовались особыми привилегиями. Среди них самыми многочисленными, привилегированными и неприятными были именно венецианцы. Он сумел преподать им еще один урок, когда в начале 1171 года произошло нападение на новое генуэзское поселение в Галате, в результате которого оно было почти разрушено. Ответственных за это нападение так и не нашли, но Мануил возложил вину на венецианцев и приказал немедленно арестовать всех находившихся на территории Византии граждан Венецианской республики и конфисковать их корабли и имущество. В одном только Константинополе были схвачены 10 000 человек.

Торговый квартал Риальто пришел в ярость. Слаженность и оперативность, с которой проводились аресты, говорила о тщательном планировании, и Венецианская республика настроилась на войну. Был отдан приказ о принудительном военном займе; венецианцев, проживавших за границей, призвали домой и вынудили поступить на службу. В сентябре дож Витале Микьель повел против Восточной империи флот из 120 с лишним кораблей, однако у острова Эвбея его встретили послы императора, сообщившие, что ему достаточно лишь отправить мирное посольство в Константинополь, и все трудности разрешатся.

Витале Микьель согласился, и это стало его самой ужасной ошибкой. Пока его послы двигались в сторону Босфора, он ждал развития событий на острове Хиос, и именно там случилась беда: на кораблях, где находилось множество людей, вспыхнула и с чудовищной скоростью распространилась чума. К весне тысячи людей умерли, а выжившие ослабели и совершенно пали духом. Вернувшиеся из Константинополя послы сообщили о полном провале – император и не собирался менять своего решения и призвал их только с целью выиграть время. Микьеле оставалось лишь вернуться и предстать перед своими подданными, но лучше бы он остался на Востоке – в их глазах он допустил преступное легкомыслие, попав в типично византийскую ловушку, а ныне еще и привез в Венецию чуму. Народ восстал против него, и собравшаяся толпа требовала его крови. Ускользнув из дворца, он попытался укрыться в монастыре Святого Захарии, но так до него и не добрался – он не прошел и ста метров, когда на него напали и закололи кинжалами.