История Византийской империи. От основания Константинополя до крушения государства

На следующее утро Юстин и его жена София в парадном облачении поехали в главный собор, а оттуда в Ипподром, где их приветствовали подданные. Затем состоялись похороны Юстиниана. Тело вынесли из дворца и медленно пронесли по улицам, на которых в молчании толпился народ; за ним пешком следовали Юстин и София, сенат, патриарх, епископы, священники и дворцовая стража. По прибытии в церковь Святых Апостолов тело пронесли через неф к саркофагу Феодоры, рядом с которым ждал пустой порфировый саркофаг. Тело осторожно опустили в него, и по душе старого императора отслужили заупокойную мессу.

Закончилась целая эпоха. Юстиниан был последним по-настоящему римским императором, занимавшим византийский трон. Дело не в том, что он всю жизнь (если верить Прокопию) плохо говорил по-гречески; дело в том, что его ум был создан по латинскому образцу и что мыслил он категориями Римской империи. Он так и не понял, что империя уже стала анахронизмом; времена, когда один человек мог обладать бесспорной всеобъемлющей властью, прошли и больше не вернутся. На созданной при его жизни мозаике 546 года в Равенне Юстиниан выглядит моложе своих 64 лет, но лицо его не несет на себе отпечатка красоты или силы; его не сравнить с лицом Феодоры на противоположной стене. Глядя на него, не удивляешься, что ее муж легко поддавался влиянию, если это влияние исходило от нее. И все же Юстиниан был самодержцем до мозга костей – со всеми, кроме собственной жены. Всех, кто знал его, поражала его энергия; его способность к усердному труду, похоже, была беспредельна. Никто лучше его не понимал, как важно выходить к народу и ослеплять его великолепием, отражавшим славу самой империи. Отсюда и роскошные процессии, отсюда его страсть к перестройке Константинополя на свой лад; и, хоть многие из его памятников давно исчезли, при виде великих церквей – Святой Софии и Святой Ирины – и маленькой чудесной церкви Святых Сергия и Вакха у нас до сих пор захватывает дух.

Не все начинания Юстиниана были столь же успешны. В стремлении к религиозному единству он сумел лишь углубить пропасть между Востоком и Западом. Огромные усилия по реформе административной системы и очищению ее от коррупции он то и дело саботировал своей расточительностью. Даже его завоевания оканчивались разочарованием. Впрочем, были и успехи. Константинополь стал главным центром транзитной торговли между Европой и Азией. Поскольку Запад к этому времени прискорбно обнищал, византийцы обратились к Китаю и Индии в поисках торгового процветания, шелков, специй и драгоценных камней, которые они столь высоко ценили. Проблемы создавала Персия, где великий шах держал под жестким контролем все караванные пути и в периоды войн часто полностью их перекрывал. Морской путь представлял те же трудности, так как грузы прибывали в Персидский залив. За товар взимались огромные пошлины, особенно за шелк, пользовавшийся самым большим спросом.

Юстиниан намеревался разрубить этот крепко затянутый узел. Сначала он открыл новые пути, которые должны были идти в обход Персии: северный, пролегавший через Крым и Кавказ, и южный, который шел не через Персидский залив, а через Красное море. Первая из этих попыток оказалась отчасти успешной, вторая провалилась из-за того, что персы прочно удерживали под контролем индийские и цейлонские порты. Настоящий прорыв случился лишь в 552 году, когда группа православных монахов предложила привезти с Востока коконы шелковичных червей и технические сведения, которые помогут начать производство шелка. Юстиниан ухватился за это предложение, и вскоре шелкопрядильное производство появилось не только в Константинополе, но и в Антиохии, Тире и Бейруте. Оно всегда оставалось монополией государства и стало одной из самых прибыльных отраслей.

Что касается экономики, то, несмотря на все свои усилия, Юстиниан оставил империю в упадке, и по одной только этой причине он не может считаться по-настоящему великим правителем. В то же время при нем в империи появилось гораздо больше красивых зданий, государственных служб и общественных сооружений, и она стала несравненно красивее, чем прежде. Он расширил ее границы, упростил и усовершенствовал законы. Он постоянно и неутомимо трудился ради блага (как он его понимал) своих подданных; мало кто из других правителей в истории был в этом на него похож. И он, как никакой другой византийский правитель, придал империи ее характер; лишь многие столетия спустя страна вышла из его тени.

7 Первый крестоносец (565–641)