История Византийской империи. Становление

Египетское пустынножительство, во главе коего в IV в. стояли Антоний и Пахомий Великие, Павел Фивейский, Макарий и др., нашло себе подражание и перенесено было в Сирию, Палестину, в Константинополь и на запад Европы. Высокие подвиги пустынников возбуждали удивление и привлекали внимание светского общества и правителей. С ними входили в письменные сношения императоры и спрашивали их совета по государственным и церковным делам. С течением времени монашество, будучи первоначально свободным состоянием, зависевшим от личного избрания, вошло в состав церковного клира и заняло в нем важное и влиятельное положение. Халкидонский собор в 2-м правиле определил положение монашества следующим образом: «Истинно и искренно проходящие монашескую жизнь да удостоиваются приличной чести. Но поелику некоторые, пользуясь монашеской одеждой, расстраивают церковные и гражданские дела, безрассудно ходя по городам, и даже стараются составлять сами для себя монастыри, то рассуждено, чтобы никто нигде не составлял и не созидал монастыря или молитвенного дома без позволения епископа города, а монашествующие в каждом городе и стране да подчиняются епископу». Таким образом, с 451 г. монашество, как определенное и признанное законом состояние, вошло в состав привилегированного церковного клира и воспользовалось всеми преимуществами, какими государство наделило Церковь и духовное сословие. Чрезвычайно быстрое размножение монашества на Востоке составляло исключительное явление. Неподалеку от Александрии, на расстоянии 35 миль влево от западного рукава Нила, в известной Нитрийской долине жило до 5000 пустынников; в Верхней Фиваиде около св. Пахомия собралось до 1500 монахов. Египтяне имели основание полагать, что число монахов в пустынях равняется числу жителей в городах. Не менее многочисленны были монашеские общины в Сирии и Палестине, где возникали обширные лавры (Саввы Освященного, Фарранская и др.) и монастыри при гробе того или иного известного отшельника или уважаемого окрестным населением старца. Каждая страна в обширной империи дала в смысле религиозного увлечения свои особенные проявления в зависимости от местных народных отличий. Несомненно, что арабы и сирийцы составляют в этом отношении особый этнографический тип, выразивший религиозную идею в более напряженной степени.

Чтобы хотя до некоторой степени составить наглядное представление о том, какое значение в практической жизни занимающей нас эпохи имели некоторые монастыри, войдем здесь в некоторые подробности. Для образца возьмем один монастырь в Сирии, другой в Южной Македонии, бывшие предметом специальных исследований Русского археологического института в Константинополе.

Таков, между прочим, монастырь Симеона Столпника в Сирии, величественные остатки которого, сохранившиеся и доныне, сами по себе могут служить прекрасным показателем культурного и религиозного состояния Сирии в V и VI вв. Монастырь построен в конце V в. и находится в расстоянии 35–40 в. от Антиохии и приблизительно на таком расстоянии от Алеппо. Если принять во внимание, что Симеон умер приблизительно в 460 г. (родился ок. 390 г.) и что монастырь на месте его подвигов построен в конце того же века, то легко заключить отсюда о той известности, какою наш подвижник пользовался еще при жизни, и о том уважении, какое он снискал себе среди высших и состоятельных классов общества…

В Сирии нет ничего величественней этой святыни, которая и теперь еще, когда к ней заросла народная тропа и кругом на десятки верст видна лишь необозримая каменистая пустыня, производит чарующее и глубокое впечатление. О былом общественном значении монастыря можно судить по тому, что у подошвы холма, на котором красовались великолепный храм и монастырь, возник целый город Симеона (Деир Семан), который жил и процветал на счет богомольцев, отовсюду стекавшихся на поклонение святому чудотворцу. Этот город, построенный на скалистой почве, представляет изумительно блестящий результат приложения большого труда и капитала с целью обеспечения удобствами, а главное, достаточной водой большое население этого города. Следует также взвесить и то, что возведение громадных монастырских построек на скалистом и неровном холме требовало применения искусства и больших технических знаний.